Цивилизация страуса

Фролов Виталий

– Если что, постарайся за нас красиво отомстить, - сказал Гусев.

– Это я могу, - сказал Гена.
– Это я запросто.

Он был выключен из происходящего, и деятельной натуре адвоката это не нравилось .

Тунец сплюнул и постучал по деревянной облицовке двери.

Он был человеком суеверным.

Гусев шел по аллее, чувствуя себя Клинтом Иствудом, входящим в затерянный город-призрак,

где за каждой закрытой ставней мог оказаться направленный на него ствол.

Это было неприятное ощущение, но самым неприятным было то, что оно отсылало его во времена чертовой охоты. Город больше не был его родной территорией. Город превратился в территорию врага.

Вон рабочий из службы озеленения отложил в сторону свои инструменты, курит и провожает Гусева внимательным взглядом. А вот влюбленная парочка, вроде бы сидят, обнимаются, но ведь погода-то еще не располагает для длительных прогулок в скверах... А вон у той старушки из чемоданчика на колесиках торчит раструб огнемета, ага.

Гусев решил, что не стоит накручивать себя еще больше.

– Не дергайся, - сообщил наушник голосом Тунца. От неожиданности Гусев как раз дернулся.
– Нас тут двенадцать человек вместе со мной.

Это обнадеживало.

– И их человек пятнадцать, - продолжил Тунец.
– Может, чуть больше.

А это заставляло нервничать.

Кац уже сидел на скамейке. Гусев попытался определить, надет на нем бронежилет или нет, но не смог.

– Добрый день, Антон.

– Добрый, - Гусев сел рядом.

– Хорошо выглядите. И костюм на вас отлично сидит. Итальянский?

– Не помню, - скал Гусев.
– Невеста выбирала.

– Тогда разрешите вас поздравить, - сказал Кац.

– И погода чудесная, - сказал Гусев.
– Весной пахнет.

– Понимаю, - сказал Кац.
– Ваше время дорого, да?

– Неужто ж ваше дешевле?

– Я все же не стал бы сравнивать, - скал Кац.
– Молодой, перспективный политик...

Гусев демонстративно зевнул.

– Хорошо, я перейду к делу, - сказал Кац.
– Антон, зачем вам это?

– Зачем мне это что?

– Вы пытаетесь на нас давить, - сказал Кац.
– Вы произносите речи о том, что бизнес должен быть более прозрачен и социально ответственен, а на нас

валится проверка за проверкой. Министерство здравоохранения, налоговая, даже Счетная Палата... На прошлой неделе прокурорская проверка была. Думаете, я не знаю, куда они копии отчетов отправляют? Вашему Филинову и отправляют. Он как бультерьер, которого кто-то на нас натравил. Он использует все свои связи, чтобы нас достать, и я уверен, что действует он не по своей инициативе. Поэтому я и спрашиваю, зачем вы это делаете?

– Это такая стратегия, - объяснил Гусев.
– Ты давишь на людей и делаешь это до тех пор, пока они не начнут говорить правду.

– Мы никогда вам не лгали.

– Вы лжете мне прямо сейчас, - сказал Гусев.
– И это может означать только одно. Я вас недодавил. Но я исправлюсь, обещаю.

– Мы несем убытки, - сказал Кац.
– Пока незначительные, но это тревожит акционеров. И еще мы терпим репутационные потери. Собрание акционеров поручило мне поговорить с вами и попытаться уладить наши разногласия.

– То есть, вы сами себе и поручили, - сказал Гусев.
– Я видел копии выемок ваших документов, а мои юристы сумели свести концы с концами. Вы хорошо маскируетесь, Аркадий Оттович, но теперь-то я знаю, что никакой вы не завхоз.

– В каком-то смысле как раз завхоз.

– А также держатель пятидесяти трех процентов акций.

– Пятидесяти пяти, - поправил его Кац.

– Значит, недоработали, - согласился Гусев.
– Что ж, должен сказать, мне любопытно, как вы намерены все уладить.

– А чего вы хотите?

– Для начала, правды, - сказал Гусев.
– Можете рассказать, зачем вы меня убили.

Аркадий Оттович взмахнул руками.

– Бог с вами, Антон, вы уже однажды приходили к нам с таким обвинением...

– Видимо, в тот раз я недостаточно далеко зашел.

– Все факты уже достаточно давно были у меня перед глазами, - сказал Гусев.
– Просто я долгое время задавал себе не тот вопрос. Я спрашивал, зачем кому-то понадобилось меня убивать, но только в детективах сыщики сначала ищут мотив. В реальной жизни надо выяснить, кто это сделал, а потом спросить у него, зачем. Вот я вас и спрашиваю.