Цивилизация страуса

Фролов Виталий

– Сколько раз вам его ломали? - поинтересовался он.

– Ни разу, - сказал Гусев.

– Ну я же вижу, что ломали, - не согласился отоларинголог.

– Не ломали ни разу, - продолжал стоять на своем Гусев. Он вообще решил быть кристально честен, по крайней мере, в тех случаях, когда вранье не могло

принести ему ощутимой выгоды.

– А почему же он тогда такой кривой?
– спросил печальный отоларинголог.

– А я знаю? Наследственность, может быть.

– Ну-ну, - сказал отоларинголог и попросил Гусева прочитать абзац из какой-то книги по военному делу.

Гусев читал с выражением, можно даже сказать, с экспрессией, но как только он вошел во вкус, отоларинголог его наглым образом прервал и заявил, что проблем по своей части он не видит.

nbsp;

Женщина-терапевт измерила его рост (каким-то волшебным образом Гусев вырос на целый сантиметр), взвесила его на весах и нашла его слишком тяжелым.

– У вас два лишних килограмма, - сообщила она.

– Только два?- удивился Гусев.
– А мне казалось, что больше.

Она еще раз сверилась с таблицей мер и весов и сообщила, что таки два, но это все равно проблема.

– А хотите, я вам напишу, что все нормально?

– А давайте, - сказал Гусев и поиграл правой бровью.

Она переправила уже вписанную в обходной лист цифру и так чудесным образом Гусев похудел на два килограмма меньше, чем за минуту.

– Вас что-нибудь беспокоит?
– спросила Гусева женщина-невропатолог весьма приятной наружности.

– Говорят, Гольфстрим замерзает, - сказал Гусев.
– Но знаю, как вас, а меня это сильно беспокоит.

– А Гондурас?
– спросила она.

– А Гондурас не замерзает, - сказал Гусев.
– Так что

в целом, хотя я и не могу сказать, что Гондурас меня совершенно не волнует, проблема Гольфстрима и глобального изменения климата беспокоит меня куда больше.

– Родовые травмы у вас были?

– Нет, - сказал Гусев.
– Все, что вы видите, это уже благоприобретенное.

– Хотите, я проведу какие-нибудь тесты?

– Честно говоря, особым желанием не горю.

– Ну, и ладно.

Последним в длинной череде медицинских работников оказался хирург, плотный, коренастый и бородатый. Из таких людей, который с топором смотрятся органичнее, чем со скальпелем.

– Хотите чего-нибудь отрезать или пришить?
– осведомился он.

– В принципе, нет, - сказал Гусев.

– Вот и хорошо, - сказал хирург.
– Снимите рубашку.

Гусев снял.

– Повернитесь спиной.

Гусев повернулся.

– nbsp; Можете одеваться.

Гусев оделся.

– Присаживайтесь.

– То есть, это еще не все?
– удивился Гусев.

– У меня к вам пара вопросов, - сказал хирург.

– Ага, - Гусев сел на стул.

– Вот этот шрам у вас на груди, - сказал хирург.
– Откуда он?

– Операция на сердце, - сказал Гусев.

– И что делали?

– Вынули старое, вставили новое, - сказал Гусев.

– По какой причине?

– Говорят, инфаркт.

– Говорят?

– Говорят.

– То есть, сами вы обстоятельств, при которых получили шрам, не помните?

– Нет, - сказал Гусев.

– Хм, - сказал хирург.

– Что-то не так?
– спросил Гусев.
– Я нездоров?

– Здоровы, насколько я могу об этом судить, - сказал хирург.