Цивилизаtion

ГНОМ

– Люди делают работу и ожидают оплату за труд.

– Я даю им еду!

– Не перебивай. Ты даешь еду — это хорошо. Но они должны иметь возможность работать там, где им хочется.

– Ты хочешь забрать их к себе на стройку?

– Нет. Предложение такое. Ты переводишь людей ближе к моему лагерю. Они работают на тебя, ты их кормишь. И я буду проверять, что кормишь хорошо, не бьешь понапрасну.

Ахомит слушал. По его лицу было видно, что пока я не перегибаю.

– Их дети пойдут в детский сад и будут учиться. Подростки пойдут ко мне в школу. Взрослые станут помогать мне на стройке, и я буду платить за их работу.

Ахомит снова дернулся.

– Платить тебе. А не им. Но самое главное – я разрешаю не сдавать за них налоги. Но только один год.

Сделав паузу, я подождал, пока смысл этих слов дойдет до начинающего рабовладельца.

– Но ровно через год эти люди смогут выбирать, где им работать. Тогда они сами будут платить налоги и решать, трудиться дальше на тебя или уйти к другому.

Предложение особо не отличалось от того, что происходило сейчас, за исключением того, что через год Ахомит лишался дешевой рабочей силы. Зато теперь людей можно было открыто посылать на стройку, а не только на тайные сборы крапивы.

– Я скажу Чуку, чтобы он не брал с тебя налог за твоих гоцэ, и что ты делаешь хорошее дело для всех нас.

Похоже, упоминание имени вождя команчей подействовало. Ахомит боялся гнева Чука и опасался, что работники будут конфискованы. Но, поняв, что бизнес сейчас не пострадает, он даже решился на дерзкий вопрос.

– Я могу привести еще гоцэ?

Я обомлел от наглости, но потом задумался. Люди были нужны. Если кто-то будет отвечать за то, чтобы пленные вели себя адекватно и выполняли работу хорошо, то почему бы и нет.

– Приводи, – коротко ответил я, отметив про себя, что естественные потери при захвате других племен перестали меня сильно волновать. Пытаясь очеловечить дикарей, я сам невольно одичал.

Вскоре в полукилометре к западу от главной площади выросла Ахомитова слободка. Каждые пару месяцев она пополнялась небольшой группой новых полуголых работников.

Глава 48

С появлением туземцев из других племен жизнь общества как будто улучшилась. Уже никто из старожилов не месил глину и не носил каменные блоки. Вся простая и тяжелая работа делалась людьми Ахомита. Но была и оборотная сторона медали: Гоцэ постепенно осмелели и слонялись в свободное время по лагерю. Главная площадь вечером становилась весьма оживленной. Цак даже нанял еще одного смотрителя за товарами, поскольку участились случаи мелких краж съестного. Несмотря на две публичные порки, гастарбайтеры продолжали искать возможность стащить еду.

Не лучшая ситуация творилась и около столовой. Вечно голодные работяги рыскали в поисках объедков или оставленного без присмотра блюда. По сравнению с ними мои туземцы казались высококультурными людьми. Они нормально одевались, ели суп ложкой и пользовались тарелками. Я уже не говорю о том, что пришлые практически не понимали по-русски и часто объяснить им что-то можно было лишь через толмача или обычной грубой силой.

Но главное — это запах. Нет, безусловно, прежние работники тоже не благоухали, но теперь, казалось, весь город источал зловоние. Ахомит притащил отменный первобытный сброд, и мне приходилось с ним жить.

Перевоспитание — процесс естественный, но занимает время. Помыть же туземца можно незамедлительно. Следуя этой простой логике, около печей для обжига керамики был заложен фундамент для бани. Тут же, у речки, была выкопана купель. Пока работяги старательно выкладывали из камня стены будущего spa-комплекса, я работал над системой подачи воды. Пускать ее самотеком было уже нецелесообразно — постоянного напора речки попросту не хватит на снабжение кухни, моего дома и водяного колеса.

Пришлось делать чигирь — колесо с черпаками, которое будет перекачивать воду по мере надобности. Понимая, что в перспективе потребителей станет больше, рядом с новой плотиной я сделал что-то вроде небольшого бассейна из камней, в который колесом накачивалась вода. От этого бассейна шла первая водная трасса прямиком к будущей бане, но резервуар предусматривал подключение и других потребителей. Мини-акведуки могли вести в любое место в моем городе, к счастью, перепад высот это позволял. Решение это работало на перспективу, так как плотина все еще не была закончена. И это несмотря на то, что близился Новый год. Зато, когда водохранилище наполнится, можно будет снабжать водой весь поселок, а не бегать с горшками к озеру. Для чигиря как нельзя пригодятся ослы, до этого задействованные лишь на перетаскивании тюков. Двое животных должны будут уныло бродить по кругу, выдавая напор примерно литр в секунду.

Взяв стахановский темп, труженики закончили баню уже через месяц. После небольшого предбанника с высоким порогом, (чтобы не заходил холодный воздух), начиналась непосредственно парилка. В ней посередке стояла печь, в которой нагревались лежащие над огнем камни. Дым, однако, все равно просачивался, поэтому после растопки происходил выпуск первого пара. Вода выплескивалась на камни, и пар кратковременно расширял воздух в помещении, выгоняя накопившийся горький дымок. В бане царил чуланный сумрак. Для света предусмотрели лишь несколько небольших отверстий.

Как и следовало ожидать, добровольно в темную преисподнюю не пошел ни один из туземцев. Пришлось показывать личный пример. Взяв с собой Тома, которому не привыкать работать в жаре, уговорив Тыкто, Быка, а главное, Ахомита, мы в костюмах Адама проникли в парилку. Несмотря на то, что принцип действия был многократно объяснен, Ахомита, через мгновение после пуска пара, мы ловили уже в предбаннике. Первая помывка закончилась за пятнадцать минут. Облившись водой из приготовленных кувшинов, красные от пара дикари вышли на свет, доказав присутствующим, что мгновенная смерть им точно не грозит.

Вслед за нами баню посетило еще пара дюжин мужиков. Новый пар я им уже не пускал, чтобы окончательно не поломать психику. Люди просто посидели в жаре и окатили себя теплой водой.

Через неделю к гигиене более или менее привыкли, и помывка сделалась обязательной. Были определены мужские и женские дни. В промежутках между банными днями все рабочие были принуждены принимать вечерний душ, выливая на себя кувшин подогретой воды. Заставлять их залезать зимой в холодную горную реку у меня не поднялась рука. Город, наконец, перестал походить на сборище бомжей. По данным последней переписи, в нем постоянно проживали триста семьдесят человек, и больше половины из них были приведены Ахомитом. Еще около сорока пришли от команчей в поисках лучшей работы. Такими темпами мы должны стать крупнее племени Чука уже в ближайшее время.

Сами собой сформировались несколько классов, в том числе и своеобразная элита общества. В нее автоматически попали Тыкто, Бык и Ахомит – как командиры отрядов, Цак, как, наверное, самый известный человек в округе и повзрослевший Том, укрощающий металл. Особое положение занимала Лиа как сборщик налогов и моя будущая жена, но она была женщиной, хотя и уважаемой, что автоматически не позволяло ей забраться на вершину первобытной иерархии.

К элите подбирались мои выпускники, которые смогли организовать своих рабочих и теперь занимались больше руководством, чем физическим трудом. А также несколько команчей, сделавшие из своих больших семей успешные трудовые артели. Грубо говоря, сливками общества был тот, кто мог позволить себе строить собственный каменный дом, используя получаемые доходы. Таких, правда, было пока не больше десятка.