Цивилизатор в СССР 1980
Шрифт:
Её лицо вытягивается.
— Какой вы… злой, Иван.
— Ни в коем разе. Просто скучное это моё… «второе детство». Никакой беззаботности ни разу не ощущаю. Лишь несовпадение желаний… взрослых желаний с возможностями тела и обстановки вокруг. Желаний много, некоторые, конечно, пока не активируются… и возможности ограниченные, а некоторые — вообще пока невыполнимые.
— У вас… есть же доступ к ЭВМ… о котором вы так мечтали?
— Всё так. И только три часа в день продуктивной работы. Когда я должен заниматься не тем, чем хочется, а тем, за что мне деньги платят и что нужно не мне лично, а тем, что Шокину и Пролейко. Не
— Спешите снова… зажить взрослой жизнью? — прищуривается Козельцева — … детство, даже «второе», пройдёт быстрее, чем вам сейчас хочется. Не будете жалеть?
— Да, я помню, как ощущение хода времени убыстряется с каждым прожитым годом. А сейчас… нет того «наполнения новым», которое есть у детей. Всё время сравниваю, ищу отличия… а их… особо то и нет. Кажется, что вокруг всё такое тусклое, блёклое… а, может, от осени и зимы такие мысли сейчас. И ещё… как будто вы все забыли, о каком ужасном времени я рассказывал. Ощущение складывается, что стариканы… чьи лица известны всем… просто пустили всё на самотёк, отправили сами знаете кого туда, откуда не возвращаются, ну и… по мелочам… того же Тараки вытащили в СССР, и успокоились. А события идут своим чередом… — перевожу разговор я на то, что волнует больше всего.
Козельцева знает содержание расшифровок «заметок о будущем»… так что она понимает, о чём сейчас толкую я.
Маска на её лице меняется. Теперь — искреннее непонимание.
— Вы, Иван Юрьевич, сделали то, что должно. Остальное — не ваши заботы. Уровень ответственности, понимаете?
Ух, почти официально!
— Конечно, не мои. Всё верно, мне эта головная боль не по зубам. Но… не сравнивать… отказаться от подобного — выше моих сил. Как и… «снова стать ребёнком».
Вот так, слово за слово и из меня по каплям сочится негодование. Или просто «нехватка информации» сказывается? Думал, что к отсутствию интернета привык, возлюбил оффлайновые библиотеки и печатные СМИ снова…
Нет! Не в этом дело. Старичьё с портретов на стендах предприятий, организаций и учебных заведений меня таки выслушало, может и даже полностью поверило, но…
…сочли, что дело пустяковое — завершить принудительно земной путь единственной личности? Ну, пусть развитие карьер десятка-другого гадов типа «прораба перестройки» Яковлева или, прости Сила, всяких Ельциных, Поповых и прочих Бурбулисов сейчас прервутся… и что, это… вот (в лучшем случае, кстати) это… всё?
А кто реально «развитой социализм» делать будет? В Москве, конечно, со снабжением всегда получше (и поводов бурчать сейчас меньше), но там, на Урале то, ни фига не изменилось!
Может, конечно, что-то «вертится и крутится», а стариканы из Малого Политбюро за пределами того, что я могу «выглядеть между строк» передовиц, и твАрят, но…
… снова это проклятое «но»!
— Не могу просто спокойно жить, Елена Борисовна! Я не к тому, что мне ещё чего-то реально надо, просто причину своей раздражительности поясняю. Кому ещё поныть в жилетку? Не родителям же… а тут получается — сам
Да… «снижение рабочей нагрузки» поработало не только в положительную сторону. До сего момента — я «просто выкладывался», а сейчас времени хватает только на то, чтобы сделать работу по вопросам Пролейко, на отчёты про ощущения и давать советы в ИТ «с высоты прожитых лет» человека, проработавшего на персоналках почти сорок лет и севшего за их нынешние «примитивные прототипы»…
— Ещё и новости бесят…
— Что именно? — аккуратно уточняет моя почти что «штатный психолог».
— Про Чернобыль я сколько говорил? А на неделе вон что в новостях слышу? «…Завершается строительство… досрочное освоение проектной мощности первой очереди Чернобыльской АЭС»! — «радостно» передразниваю голос диктора по радио.
— Разве вы не понимаете, Иван, что никто просто так из-за ваших слов не будет отказываться от введения в строй мощностей такого важного народно-хозяйственного объекта? Или… вы думали, что будет иначе? — с каким-то подозрительным, я бы сказал профессиональным интересом уточняет она.
— Честно говоря, вы не понимаете последствий…
— Я читаю всё, что вы сообщаете спецгруппе. Вы понимаете сами, что в вашей информации о Чернобыльской катастрофе нет никакой научной ценности, которая может помочь что-то улучшить в конструкции реактора АЭС? Ваши слова о том, что «тогда» конструкционные недостатки, нарушение инструкций и стечение обстоятельств и привели к аварии, услышаны. Уверяю вас!
— Понимаю и надеюсь, что это поможет. Но… знаете, Елена Борисовна, в тот раз, наверное, тоже куча инструкций по ТБ имелись, даже расписались все, кому положено. И что? Ещё одна соломинка на спине верблюда под названием СССР. Услышал вот по радио словосочетание «Чернобыльская АЭС» и думаю — всё, идёт фактически обратный отсчёт до момента, когда рванёт… можно сказать «грязная атомная бомба», помните тот модный термин?
— Ну что ты хочешь от меня? — как-то устало вопрошает совсем уже немолодая и уставшая женщина на «государевой службе».
Задолбал я её, наверное, своими капризами.
— От вас — ничего, Елена Борисовна. Говорю же — «в жилетку ною». Лишь бы после локти всей страной не кусали. И вот так во всём. Что с Чернобылем, что с Афганом. Вот с таким страхом жду конца декабря. Эти два чёрта там между собой не поделили, кому вождём горным дальше быть, а наши и влезли… тогда. У нашей страны море проблем, которые решать надо, начиная от того, чтобы магазины были полные. Народу именно это надо, а не про «планы пятилетки» и «дело социализма в мире». И даже не про права и свободы личности, а пожрать да товаров народного потребления приличных побольше было.
Она снова морщится.
— Какой ты мещанин!
— Это вы недооцениваете сей фактор.
— Пошли давай, пропагандист безудержного потребления, ветрено становится. Сдам тебя родителям, они наверное, приехали уже. А то снова мировыми проблемами озаботился по самое «не хочу». После по комсомольской линии иди, когда подрастёшь, раз свербит сам знаешь где.
Понятно. Точно достал я её сегодня. И да, такие у нас с гебисткой разговоры. У неё явно многое в голове от стенограмм и расшифровок магнитофонных записей спецгруппы в голове перевернулось (и обратно также встало? Хаха).