ЦК закрыт, все ушли
Шрифт:
Как-то я решил перечитать вес эти тысячи страниц расшифрованных стенограмм. Начал с самой первой— диктофонной записи встречи с журналистами представителей двух платформ в КПСС: демократической (коммунистов-реформаторов) и марксистской. От имени первой речь держали народный депутат РСФСР и Моссовета С. Шеболдаев и научный сотрудник В. Безуглов. С ними диалог вели члены ЦК Компартии РСФСР марксисты А. Колганов и А. Крючков. Закончил стенограммой последней пресс-конференции, состоявшейся двадцать первого августа 1991 года, перед окончанием путча. Между этими двумя стенограммами — десятки других. На острые, нелицеприятные,
И вдруг промелькнула мысль: это же бесценная хроника. Хроника последнего года могущественной организации, потерявшей свою былую силу. Уникальность стенограмм в том, что в них зафиксированы ответы «живьем», с ходу, как они произносились людьми в президиуме. Это вам не написанные загодя и отшлифованные многоопытными консультантами и референтами тексты.
Глядя на это богатство, я подумал: а почему бы не написать об этом? Дать все, как было, ничего не редактируя и не меняя. Пусть перед читателем предстанет картина того, как это происходило.
Начну, пожалуй, с Пуго. И не потому, что его пресс-конференция состоялась сразу же после открытия в августе 1990 года пресс-центра в гостинице «Октябрьская»— ныне «Президент-отеле». К личности этого человека, трагически погибшего после неудачного путча, проявляется большой интерес. По-прежнему будоражат людей слухи об обстоятельствах его самоубийства, а также гибели жены. Давайте попробуем понять образ его мыслей, внутренний мир, нравственную позицию, отношение к непростым проблемам меняющегося общества.
Итак, август 1990 года. Председатель Центральной Контрольной Комиссии КПСС Борис Карлович Пуго встречается с советскими и иностранными журналистами.
Вопрос. До партийного съезда прежний Комитет партийного контроля при ЦК КПСС вынес выговоры очень многим высопоставленным функционерам, в том числе заместителю министра финансов, за незаконный экспорт бриллиантов. Что думает на этот счет ваша новая комиссия? Вы собираетесь поднять вопрос о «бриллиантовом деле» или же передадите его в прокуратуру? Я исхожу из того, что глава Гохрана все еще продолжает оставаться в своей должности. Что собирается делать ваша комиссия?
Ответ. Прозвучал вопрос о том, что КПК выносил взыскания не только партийным, но и хозяйственным работникам за нарушения, которые ими допускались при исполнении служебных обязанностей. И будет ли новый орган— Центральная Контрольная Комиссия — продолжать эти традиции. В уставе партии и положении о ЦКК записано, что по обращению коммунистов ЦКК имеет право рассмотреть вопрос, касающийся любого коммуниста в нашей стране, независимо от занимаемого им поста. Я думаю, что на нынешнем этапе такая постановка оправдана. Другое дело, как будет организована сама практика этой работы. Нам думается, что мы прежде всего должны заниматься вопросами, относящимися к оздоровлению нашей партии.
Что касается непосредственно Гохрана, то вопрос рассматривался тщательно. Хочу подчеркнуть, что в этом деле Комитет партийного контроля интересовали не вопросы технологии. Это функции соответствующих министерств, в данном случае министерства финансов, Гохрана. Мы были вынуждены заняться этим потому, что коммунисты-руководители нанесли ущерб авторитету нашей партии.
Поэтому были вынесены и соответствующие строгие взыскания. Материалы, которыми мы располагали, переданы в прокуратуру. Там сейчас ведется тщательное расследование. Но это уже не наша компетенция.
Вопрос. Борис Карлович, какое сейчас отношение партии к религии? Может ли религиозный человек быть членом КПСС? И еще: для того, чтобы партия была действительно авангардной, надо ли очищать ее?
Ответ. Сначала об отношении к религии. В старом уставе КПСС была очень твердая и совершенно однозначная запись о том, что коммунист обязан вести решительную борьбу с религиозными предрассудками. Ну а формы этой борьбы приобретали порой серьезный характер.
В новом уставе такой записи нет. Наоборот, вы знаете, в нем идет речь о том, что партия ставит превыше всего общечеловеческие ценности. Значит, существенно должен измениться и наш подход. Если говорить о моем взгляде, то я не приемлю как воинствующую религию, так и воинствующий атеизм. Во всем должна быть разумность, другое слово здесь вряд ли подберешь. В ряде партий свобода совести никак не ограничивается. Что касается нашей партии, то, наверное, надо помнить, что мы стоим на материалистических позициях.
Знаю о том, что в ряде регионов идет создание партий, в основе которых лежат религиозные взгляды. Это не противоречит нашей Конституции. Если эти вновь создаваемые партии или объединения будут стоять на позициях перестройки, будут разделять социалистический выбор, то мы должны искать пути сотрудничества с ними. Потому что общих вопросов у нас очень много.
А теперь относительно очищения партии. Есть ли в ней недостойные люди? Конечно, есть. Некоторые вступили в свое время из чисто карьеристских соображений. Сейчас этот вопрос снят с повестки дня. У нас появились беспартийные министры, другие должностные лица, которые не состоят ни в какой партии, в том числе в коммунистической, и добросовестно выполняют обязанности, которые на них возложены.
Спрашивают: насколько велико число людей, выходящих из партии? За шесть месяцев 1990 года исключено около 250 тысяч человек, в том числе рабочих и крестьян — около 160 тысяч. Добровольно вышли из партии за полгода около 370 тысяч человек. По регионам эти цифры разные. Есть регионы, в которых люди практически не выходят из партии. Есть и такие, где отток довольно ощутим, но, мне кажется, он не настолько велик, чтобы вызывал большую обеспокоенность. Это совершенно нормальное явление, связанное с тем, что завершился XXVIII съезд партии, определены позиции, приняты новый устав и программное заявление, яснее стало, чем должны заниматься коммунисты.
Возвращаясь к вопросу, который был задан, считаю, что партия должна продолжать процесс очищения. Причем тут много аспектов. Есть аспекты, связанные с тем, что в партию наверняка проникли люди, которые совершали действия, даже, может быть, подсудные. Многие разоблачены. Есть и такие среди них, которые не предстали еще перед законом, но уже потеряли свое право быть членами КПСС.
Мне кажется, как бы ни был строг и авторитетен центральный контрольный орган, мы не решим стоящих перед нами проблем, если в полной мере не заработают все механизмы на самых низовых — районных, городских — уровнях нашей партии.