Codex Somnia
Шрифт:
– А может, ба, ты и права – мне надо обратиться к врачу! – открыв глаза, прокричала Мия бабушке.
26
Детство Мишеньки было безоблачным, но это только на первый взгляд. Мальчика очень долго ждали. Родители почти отчаялись, и долгими вечерами на кухне уже вели разговоры об усыновлении, как бы примеряя на себя родительские роли, но вдруг наступила беременность. Счастье наполняло их до краев и даже выливалось за пределы их семьи. Будущая Мишина мама – София Данииловна Туева, сама была воспитанницей детского дома, где, как известно, все, без исключения, дети испытывают дефицит родительской любви. Поэтому, как только ее новорожденный мальчик сделал первый вдох и открыл свои карие глазки, София Данииловна окружила его такой любовью и заботой, что бедному Мишеньке было не продохнуть. Когда Михаил немного подрос, к
Они возили Мишу в парки и на карусели, ходили в цирк и детские театры, но ни разу не спросили у него: «Ты расстроен, что-то случилось?»; ни разу не сказали: «Если захочешь поговорить, можешь на нас рассчитывать». Все решения всегда принимались за него, и его мнением и желаниями родители не руководствовались. На его несмелые протесты, папа с мамой всегда отвечали одной и той же фразой: «Мишенька, детка, мы – твои родители, нам виднее, как для тебя лучше! Мы хотим тебе только добра, ты нам потом еще спасибо скажешь!»
А в подростковом возрасте Мише вдруг стали сниться очень яркие и реалистичные сны. Где, к его удивлению, он мог самостоятельно принимать любые решения. Сначала ему была очень непривычна такая свобода действий, и он каждый раз метался по сну в поисках мамы. Чаще всего ему удавалось ее найти, и Мишенька, крепко вцепившись в ее руку, успокаивался. Но, со временем, он стал всё реже и реже нуждаться в ней и, в конечном итоге, освоился в своих сновидениях и вполне сносно начал обходиться там без нее. По прошествии еще какого-то времени, Миша начал осознавать, что свобода для человека – это счастье, пусть даже она пока для него ощущается не в реальной жизни, а только во сне. Михаил понял, что для него единственный выход – это дальше осваивать пространство сновидений, только там он мог ощутить свою полную независимость.
В это же время Миша почувствовал в себе некую двойственность. Поскольку в реальной жизни он оставался еще ребенком, а в своих сновидениях был уже совсем взрослым, подросток Миша находился как будто в изменённом состоянии сознания, как будто весь мир, все взрослое сообщество живет, фактически, в некой иной системе координат, как бы в параллельном для Миши мире. И стена, которая разделяла его от мира взрослых, казалась настолько непробиваемой, что даже пытаться ее разрушать не было смысла. Прочитав несколько книг о мире сновидений, ему не составило особого труда научиться там ориентироваться и чувствовать себя свободно и уверенно.
У него на пути встретилась только одна проблема. Он очень быстро забывал свои ночные путешествия. Но и из этого Михаил нашел выход. Он стал записывать каждый свой сон. Делая эти записи, Миша препятствовал исчезновению снов, делая тем самым опору для памяти, позволяющую ему всегда вернуться в тот или иной, уже ранее виденный им, сон. Так, шаг за шагом, Михаил становился путешественником по осознанным сновидениям. После пробуждения реальный мир уже мало его интересовал. И только благодаря своему природному уму и давлению со стороны родителей Михаил окончил школу и даже поступил в институт на факультет прикладной физики. В институте Мише стало вдруг интересно, потому что с точки зрения физики и математики можно было многое объяснить и понять. Теперь мир студента Михаила ограничивался учебой и снами, остального для него не существовало. София Данииловна очень сокрушалась по этому поводу: «Какой-то, сыночек, ты у нас не такой, и что тебе не хватает? Мы же с папой все для тебя» – любила она вменять сыну. Видно, мама хотела получить обратно то, что дала своему ребенку, то есть любовь. Но ответной любви в свою сторону не получала, очень при этом расстраиваясь, часто плача и жалуясь на невнимание со стороны сына мужу. «Да, – соглашался с ней Мишин отец, – вырастили мы с тобой законченного эгоиста».
А «законченному эгоисту» тем временем попалась в руки книга одной американской ясновидящей, которая называлась «Прорыв к творчеству». Именно оттуда Михаил с изумлением узнал, что существует удивительный феномен, который она назвала «астральными классами». Суть его состояла в том, что человек, видящий осознанные сновидения, может посещать лекции и семинарские занятия в некоем здании, напоминающем высшее учебное заведение. Там можно было, ознакомившись с расписанием и тематикой, выбирать для посещения интересующие направления, то есть график обучения был свободным. Михаил с головой погрузился в этот некий параллельный нашему миру институт познания. Он обнаружил, что в осознанных сновидениях существует множество библиотек, где можно найти книги, из которых есть возможность узнать некие тайные знания. И не просто узнать, но и со временем научиться переносить их в реальный мир и даже применять их там. На одном из занятий Михаил узнал о существовании «каменной библиотеки». Это место представляло всего лишь множество разбросанных камней на земле. Но вся информация хранилась в их кристаллической решетке. На каждом камне был небольшой замысловатый рисунок. Сначала необходимо было выбрать по этому рисунку интересующую тематику, а затем требовалось войти в контакт с сознанием камня, синхронизировавшись с его частотой. Михаилу довольно долго не удавался этот трюк, но зато, когда у него получилось, то для него из камня стали всплывать образы, звуки, запахи и даже тактильные ощущения в виде хранящейся в «каменной книге» информации. Это место очень увлекло Мишу, и он стал там бывать чуть ли не каждый свой сон.
Однажды вместе с ним в «каменный библиотеке» оказался довольно неприятный для Миши тип. Это был мужчина, возраст которого он определить так и не смог, тем более что незнакомец был в черном драповом пальто до пола и черной шляпе с большими полями, которые закрывали почти всё лицо. Не то чтобы этот мужчина что-то сделал плохое в сторону Михаила, наоборот, он, казалось, его совсем не замечал. На приветствие Миши он даже не потрудился ответить кивком головы. Мужчина в черном пальто явно был занят поиском чего-то важного. Он нервно поднимал камни с земли, и, быстро взглянув на рисунок, со злостью швырял их обратно. Михаил невольно заинтересовался и стал незаметно наблюдать за ним.
«Может, стоит предложить ему мою помощь? – размышлял он, – я давно являюсь завсегдатаем этого места, может, нужная ему «каменная книга» мне попадалась».
Через некоторое время неизвестный мужчина впал в гневное состояние. Стал пинать камни носком своего ботинка и страшно ругаться на не понятном Михаилу языке. И только Миша решился все же предложить ему свою помощь, как тот испарился. Но Михаилу еще долго было не по себе после этой встречи. Что-то нехорошее исходило от того странного посетителя библиотеки, что-то, что интересовало и, в тоже время, пугало Мишу.
А потом Михаил стал в сновидениях Мишелем. Так как, если человек некоторым образом раздвоен, то и имени у него должно быть два. А еще через какое-то время Мишель забрел в своем сновиденном мире в лабиринт, найдя из него выход, оказался в даосской библиотеке и, повстречав там Джинджинга, стал его учеником. Познаний в области осознанных сновидений от ночи к ночи становилось у него всё больше и больше. Затем он нашел в мире снов и двух других путешественников – Элиаса и Маркуса.
В реальном мире он совсем замкнулся, ни с кем не заводил дружеских отношений, не ухаживал за девушками, а домой приходил только для того, чтобы поесть и поспать. София Данииловна, впрочем, не оставляла сына в покое, донимая его разговорами, вопросами, упреками, а иногда даже закатывала целые концерты со слезами, причитаниями и заламыванием рук. Весь этот театральный спектакль Миша пропускал мимо ушей. Ему совершенно было не жаль мать, более того, он твёрдо решил при первой же возможности покинуть «родительское гнездо».
А вот к Джинджингу он проникся безграничным доверием и любовью. Встречались они не часто. Только, когда этого хотел сам Учитель. Мишель мог просидеть в библиотеке даосского монастыря весь свой сон в ожидании Джи, но тот так и не появлялся. И к каким бы ухищрениям не прибегал ученик, вызвать учителя на встречу ему не удавалось.
27
После столь неудачного путешествия к острову бессмертных, Мишель на следующую же ночь решил во чтобы то ни стало поговорить с учителем. Поэтому, заснув, сразу же оказался в библиотеке. Неожиданно для Мишеля Джинджинг был уже там. Он невозмутимо сидел на своем обычном месте с закрытыми глазами. Мишелю показалось, что учитель спит. И пока он решал, стоит ли обозначать своё присутствие, Джи, как всегда, начал разговор с загадочной фразы: