Combat
Шрифт:
Ветер пел попутную песню, скрипела оснастка, волны разбивались о скулы ладьи. Хорнунг все дальше и дальше уходил на своем хлипком суденышке в безбрежные просторы Великого океана. Солнце, цветом похожее на медную сковороду, в этих широтах вставало неохотно, поднималось невысоко и торопилось на боковую. Холод все сильней донимал одинокого мореплавателя. Обледенели оснастка и борта судна, рулевое весло примерзало и плохо слушалось, приходилось время от времени сколачивать лед, чтобы рулю дать свободный ход.
Проплывая мимо одинокого острова, Хорнунг заметил, что его ладья несется с очень большой скоростью. Подобное открытие удивило капитана, потому что, глядя
Остров скрылся за кормой, но вскоре впереди появились еще два островка, вернее, просто скалы, похожие на огромные зубы гигантского животного. Они промелькнули с еще большей поспешностью. Вокруг них мощно бурлила вода. Значит, скорость течения еще больше возросла. Хорнунг забеспокоился. И не напрасно. От четвертого острова-рифа он увернулся просто чудом. И это был последний сознательный маневр, вскоре ладья перестала слушаться руля. Шла боком, задом, передом, полностью покорная стихии течения. Когда прямо по курсу появилась целая гряда рифов, капитан понял, что катастрофы не избежать.
Он облачил себя в спасательный жилет, наскоро сотворенный, и приготовился к сокрушительному удару. Ладья налетела на риф правой скулой и с треском раскололась, как грецкий орех, сжатый щипцами. Хорнунг вылетел за борт, с головой погрузился в ледяную воду. Вынырнул, выплевывая соленую воду и хрипло дыша, понесся среди обломков судна в туманную неизвестность.
Вскоре все звуки подавил чудовищный грохот. Так может шуметь только водопад. Господь Всемогущий, что это был за водопад! Несколько тягучих мгновений Хорнунгу было отведено, чтобы он увидел и ужаснулся, как широкая вода, от левой стороны горизонта до его правой стороны бесконечности, бурля, клокоча, низвергалась в пропасть, равной которой не видел человеческий глаз. Такой пропастью могла быть лишь одна черная бездна Гиннунгагап. Туман парил над падающей водой. Хорнунга последний раз подбросило, крутануло и - он полетел вниз в грохочущей массе, быстро разлетающейся в водную пыль, в облака тумана. Сердце, натягивая все жилы, подскочило к горлу и там застряло, мешая дышать. Вскоре все накрыла тьма, в подоле которой горела россыпь далеких алмазных огней. Почти захлебнувшийся и задохнувшийся Вёльд Хорнунг понял, что это были звезды.
7
С замиранием сердца, он уразумел, что находится в обычном физическом пространстве, что бездна Гиннунгагап каким-то непонятным образом соединяет трансфизический мир с обычным Эйнштейновым. И сразу стало ясно, что если бы он тогда, будучи "линией", не воспротивился общему движению, то космическое течение затянуло бы его сюда вместе со всеми прочими, и ему бы не пришлось странствовать в потустороннем мире так долго, может быть, непростительно долго.
В первые мгновенья он обрадовался, что вырвался, наконец, в привычную, предсказуемую среду, в мир живой, актуальный. Но потом его охватил ледяной ужас чудовищной агорафобии. Куда ни глянь - БЕЗДНА! БЕЗ ДНА! Что может быть страшнее? Как опытный астронавт, Хорнунг, конечно, повидал просторы спейса. Но одно дело смотреть в черную пропасть из иллюминатора, сидя в удобном кресле корабля, и совсем другое дело - выйти из корабля наружу, в космос. Но третьей степенью ужаса человек охвачен, когда в близи нет даже ракеты - этого подобия тверди, нет и спасительного фала, даже скафандра нет, дающего хоть какую-то иллюзию замкнутого пространства.
Бесконечная вокруг пустота вызывала ощущение ледяной глыбы в животе. И разум в спокойствии удержать было так же трудно, как взбесившуюся лошадь. И опять та же мучительная неопределимость: парите ли вы неподвижно или несетесь с бешеной скоростью? Без привычных ориентиров ответить на этот вопрос никак нельзя.
Чтобы побороть страх пустоты, он пытался опереться взглядом на звезды. И вот что странно, он видел звезды не как условную и плоскую проекцию на сферу, а воспринимал их объемным зрением. Стереоэффект был настолько сильным, словно параллакс его зрения составлял многие тысячи километров.
Наконец он обуздал смятение чувств. Успокоил себя тем, что душа его бессмертна и неуязвима даже для вакуума, а потому случиться с ним ничего не может против его воли. Вообще воля, как вскоре понял Хорнунг, это мотор души. Мотор в буквальном смысле.
Когда он перестал паниковать, то почти тотчас же узрел спасительную Ариаднову нить. Это была его Серебряная Нить Жизни. Как он мог забыть о ней! Она вела к тесной звездной тройке, несомненно, в систему Гентор, туда, где находилось его тело. Осторожными пальцами, затаив дыхание, он поймал её, невесомую серебристую паутинку, и, ощущая невероятную щекотку в области темени (щекотку души!), слегка потянул на себя. Или это душа потянулась к телу. Как бы там ни было, но он буквально в считанные мгновения оказался в системе Гентор.
Голубой гигант Гентор А, вокруг которого вращалась Великая Фрикания, господствовал в этом тройственном союзе. Красный карлик - звезда Гентор С - покорно следовал в его царственном фарватере, волоча за собой на цепях гравитации планету-гигант Крэгар. Там, на ужасной каторге, прозябали друзья капитана Вёльда Хорнунга - штурман и второй пилот Гельмут Зальц и бортинженер Байрон Фалд. Все вместе они составляли экипаж сухогруза "Орел", в качестве служащих "Спейс транспорт корпорейш".
Отдаленный компонент системы, желтый карлик Гентор В, с её планетой Полигон, с которой все и началось, виднелся как мелкая, потерянная кем-то монета.
Пропуская меж пальцев Серебряную нить, как нить Ариадны, Хорнунг погрузился в плотные слои атмосферы Крэгара. Пройдя через вечный грозовой фронт: зарницы молний, канонада грома, косые ливни, - страждущая душа узрела ограду зоны, лагерные постройки: бараки, хозблок, корпус администрации, увенчанный куполом, и, похожее на старинную крепость, криогенное хранилище тел. Именно туда и тянулась путеводная нить.
Стояла дождливая и, должно быть, холодная ночь. Впрочем, бесплотный призрак Вёльда Хорнунга об этом мог только догадываться. Физические препоны этого мира на него не действовали, его структура была тоньше окружающей грубой вещественности. Это было его преимуществом, но одновременно и недостатком. Он мог войти в хранилище прямо через гранитные стены, но что делать дальше спасатель не имел ни малейшего представления.
И вот предстала перед ним вся крепость с черными изломами теней, которые сползали по скалистым скатам и бесшумно рушились во рву. Неясный свет из зарешеченных окон разбавлял потемки, делясь на клетки, ложился маслянистыми пятнами на тесаные камни, которыми был вымощен двор. Вытянув невидимую миру руку, капитан шагнул сквозь мокрую, шершавую на вид стену.
Начальник охраны, худой жилистый мужчина с рыжими усиками, с падающей прядью волос на выпуклый, вечно сальный лоб отечески пожурил контролера-охранника: