Combat
Шрифт:
Сектор "Дельта", или криогенное хранилище тел, или, как его по-простому называли, "морозилка", был не самым любимым объектом охраны у контролеров. Сюда особо никто не рвался, потому дежурили здесь по большей части новички - салаги-первогодки - да штрафники. Посты в морозилке имели дурную славу. Ходили легенды о неприкаянных душах, которые потеряли свои тела. Суеверным шепотом рассказывали, что в самый глухой час, когда охранник, не сумев побороть дремоту, засыпает, сидя на стуле, к нему неслышно под-кра-ды-вае-тся призрак и... как гаркнет в ухо: "ОТДАЙ МОЕ ТЕЛО!" - и начнет душить человека, пока тот не испустит дух. А призрак похищает его тело. Примерно таким был постовой фольклор. Во многом глупый, конечно, почти детский, но доля истины в этих сказках имела место.
И потому всю эту чертову тревожную неделю Феран с большей охотой общался с коллегами по сектору. Очень уж его страшила встреча с блуждающей душой федерального капитана. Говорят, он очень свиреп и безжалостен. Как он этому пахану из своего барака пальцовку сделал... Ж-ж=жуть!
В секторе "Дельта" постов было пять - по числу подземных залов, где размещались морозильные камеры. Ниже располагался еще один этаж, с числом залов поменьше. Еще ниже, совсем зарываясь в землю, находился третий этаж, где были установлены... Впрочем, сектор "Дельта" - объект особой секретности и болтать о нем лишнее запрещено.
При обходе, на стыке одного зала с другим, можно было перекинуться парой слов с коллегой. И на душе как-то легче становилось. Словно глотнул свежего воздуха. Хорошее настроение возвращалось. После чего снова на целый час можно было погружаться, как под воду, в гнетущую атмосферу нервного ожидания.
– Раньше-то легче было, - сказал коллега Козой Маканор, давая Ферану прикурить.
Козой держал свою модную зажигалку нарочно низко, так, что Ферану, тянувшемуся сигареткой к огоньку, пришлось согнуться в три погибели. Была у Козоя такая мерзкая привычка: любил он унижать людей. Особенно новичков.
– Раньше-то, - сказал коллега Козой, пряча модную зажигалку в карман, - на постах по два человека дежурили. Но скоро эту лавочку прикрыли. Потому что надежность охраняемых объектов не только не возросла, но, наоборот, упала. Были случаи хищения тел. Как говорит начохр - принц... прицинденты.
– Это почему же?
– поинтересовался Феран, разглядывая свою сигарету (сигарета прикурилась неудачно - с одной стороны, потому что Козой, сволочь такая, слишком поспешно погасил огонь, и второй раз просить у него бесполезно, он скажет, ехидно усмехаясь, мол, великофриканец - растянешь).
– Потому, салага, что постовые резались в карты, а за мониторами следить забывали. Не говоря уже об обходах. А когда ты один сидишь среди этих металлических шкафов, с ледяными ящиками, тут уж волей-неволей проявишь бздительность, задница-то у тебя от страха - жим-жим, тогда хош-не хош побежишь в обход. Ха-га-га-га-га! Дай взаймы до получки без отдачи.
– Как это?
– Сколько хлеба не жуй, а пить все ровно хочется.
– Не понимаю.
– Рожденный раком не станет рыбой. Ну, давай, до встречи!.. Делу время, потехе - деньги.
– Идиот,- тихо сказал Феран, когда мощная фигура Козоя, с гоготом и прочими звуками, скрылась из виду.
Хорнунг просмотрел номера ячеек, Это были не те ящики. Уяснив систему нумерации, он спустился на этаж ниже. Наконец пошли близкие номера серии ХА. 364022, 364023...
ХА-364087 - номер Зальца. ХА-364088 - номер Фалда, Ха-364089 - номер Хорнунга. Теперь, чтобы не поднимать шума, нужно было отключить сигнализацию. Но капитан не был докой по этой части. Придется действовать в открытую, другого случая уже не представится. Завтра может быть поздно.
Вельд по привычке хотел взяться за рычаг (как стоп-кран в поезде), чтобы сжатым воздухом выдвинуть ящик со своим замороженным телом и начать его разморозку, но рука прошла сквозь металл, как через пустое место. Этого следовало ожидать! Хорнунг, в теперешнем состоянии, и мир, его окружающий, суть разные субстанции, непересекающиеся миры. Чтобы эти миры как-то взаимодействовали, нужен мостик переходный. А не будет ли таким мостиком кольцо Улля?
– подумал призрак федерального капитана и проделал известную манипуляцию с кольцом на пальце. Сапфирное сияние вновь окружило тонкое тело, укрепило его, придало актуальность. Капитан Вёльд Хорнунг недоверчиво взялся за рычаг экстренной разморозки, ощутил его долгожданную твердость, и...
С каким-то возрастающим торжеством пробили далекие часы. Перестали. Пять раз. Пять утра. Самое тяжкое для охранника время. Не-пе-ре-но-си-мое... Феран Забник через зыбкую дремоту видел, как ряды шкафов предательски искривились, задрожали, стали таять в воздухе, как дым, как мираж...
Хорнунг сделал необычайное усилие и дернул рычаг на себя. Раздалось шипение, дверцы ячейки распахнулись, осветилась индивидуальная панель, датчики ожили, разморозка тела началась. Но одновременно включилась тревожная сигнализация. Ви-ви-ви-ви!..
– заливался звуковой сигнал, сопровождаемый нервными вспышками индикаторной лампочки. Эти же сигналы дублировались на пульте дежурного по залу.
Феран Зыбник вынырнул из крепкого, но очень краткого сна. Обливаясь холодным потом, с ватными ногами и бесчувственными пальцами, рванул из кобуры револьвер и чуть не уронил его на пол, так он показался тяжел...
Хорнунг активировал ячейки с телами Фалда и Зальца, а затем, поддавшись какому-то анархическому порыву, начал активировать все ячейки подряд. Надо посеять панику, решил капитан, надо разнести к чертовой матери весь этот гадюшник! Освободить всех! С бесчеловечной эксплуатацией крэгов пора покончить!..
– НЕ ДВИГАТЬСЯ! РУКИ ЗА ГОЛОВУ!!
– прокричал команду Феран Зыбник.
Он стоял в проходе между секциями в танцующем полуприсяде, вытянув до предела руки, в которых был зажат табельный револьвер "Кассель" 45-го калибра, и кричал истерическим голосом:
– ЛИЦОМ К СТЕНЕ! СТРЕЛЯЮ НА ПОРАЖЕНИЕ!!. ЛЕЧЬ НА ПОЛ!!! КОМУ СКАЗАНО!!!
Светящаяся призрачная фигура бесстрашно шагнула к обезумевшему от страха Ферану Зыбнику. И тогда контролер-охранник, действуя согласно инструкции, выстрелил. Грохот "Касселя" был ужасен. В зале с высоким потолком и одновременно тесными проходами между секциями акустика выкидывает непредсказуемые штуки. Феран оглох на левое ухо, но продолжал палить в призрака. Пули с визгом отскакивали от него, точно от железной колонны, не причиняя не малейшего вреда. Это было страшно. Это было о-о-очень страшно! "Что ж я делаю!
– мысленно возопил охранник, - зачем применяю табельное оружие, когда надо задействовать психоцап!" Когда одна из пуль рикошетом зацепила бедро самому же стрелку (Боже, в меня попали!), он бросил под ноги бесполезный револьвер и трясущейся рукой попытался нашарить конец шланга "душеглота". Но прибора за спиной не было! Он же сам его, дурак, снял, умаявшись таскать всю смену. Вот теперь получай за разгильдяйство...