Crime story № 10 (сборник)
Шрифт:
– А он?
– Смеялся. Говорил, что на роль соседки я подхожу идеально, но в качестве жены он видит другую девушку. Урод! Пришлось смириться с мыслью, что Серега никогда не будет моим, – Валя стиснула зубы. – Допрыгался. Где теперь его искать? Спутался с этой крысой – ни рожи ни кожи! Дядя Степа в мини-юбке!
– Напрасно ты обливаешь Вику грязью. Она не крыса, а насчет дяди Степы вообще перебор. Вика едва доросла до метра шестидесяти.
– Не знаю, о какой Вике речь, но я видела Серого в компании двухметровой
– Где и когда?
– Месяцев шесть назад, он тогда еще без колес был. Я частенько за ним по вечерам следила, – Валентина с вызовом посмотрела на Катку. – И не вижу в этом ничего зазорного! Ясно? Они все чаще по дешевым барам таскались. Пивом накачивались и к ней домой на автобусе хреначили.
– Для чего ты за ними следила?
– Не ваше дело, – Валя зло сверкнула глазами.
– Вика сказала, они знакомы месяц, значит…
– Значит, Серега запал на очередную потаскушку, а я опять в пролете.
Возразить Катарина не успела. В прихожей хлопнула дверь, и спустя несколько секунд в комнате Валентины нарисовалась низкорослая толстушка, от которой за версту несло перегаром.
– Доча, я дома, – заплетающимся языком проблеяла родительница.
– Снова накачалась? – взвизгнула Валя.
– Мы с Зинкой по рюмашке опрокинули. Че ты! У нее зять родил… То есть родился сегодня. Ну… не сегодня прям, а тогда еще… тридцать лет назад. Но в этот самый день. Вот! – высказалась толстушка.
Вскочив, Валентина подлетела к матери и, глядя ей в глаза, отчеканила:
– Немедленно разворачивайся и топай в большую комнату!
Секунд десять мамаша молча стояла, уставившись на дочь, а затем, выпрямившись, развернулась и как-то неестественно пошла по узкому коридорчику. Валя шествовала за ней.
Заинтригованная такой покорностью, Катка тоже посеменила по коридору.
В комнате мать остановилась у кровати.
– Садись, – гудела Валя.
Женщина села.
– Теперь ложись. Укрывайся одеялом. И спи!
Разинув рот, Катарина гадала, каким образом Валентине удалось так выдрессировать мамашу, что та по первому требованию дочери выполняет все ее приказы. Другая бы пьянчужка встала на дыбы, начала качать права, материться, а эта… Чудеса, да и только.
– Она всегда тебя слушается? – спросила Копейкина, когда они вновь оказались в комнатке девушки.
– Когда приказываю – всегда.
– И часто приказываешь?
– Случается. А ты разве не поняла? – она перешла на «ты». – Я ведь мамашку загипнотизировала.
– Как?!
– Очень просто. Я же не какая-нибудь Маня из деревни. Я человек ученый – далеко не глупый. Да у нас в семье все гипнозом владели: и папка, и дядька, но в особенности дедуля. Дед был первоклассным психиатром. Академик! Мечтаю пойти по его стопам.
Катке сделалось не по себе. Решив как можно быстрее ретироваться, она потопала к двери.
– Погодь. Что с Серегой-то делать? К ментам бежать надо.
– Непременно. Я отправлюсь к ним сразу, как только выясню одну важную деталь.
Прежде чем выйти на улицу, Копейкина нанесла повторный визит Ирине Сватовой. Ей требовался адрес или телефон Рожкиных. И снова Ирина не задала ни единого вопроса. Она провела Катку в комнату сына и достала с полки яркую визитку, на которой значилось: «А. В. Рожкин». Ниже прилагались номера двух мобильных телефонов.
Въезд в поселок преграждал шлагбаум. Лениво поинтересовавшись, к кому направляется Копейкина, тучный охранник кивнул:
– Нормалек, я предупрежден.
На участке Рожкиных также имелась своя охрана. Стоило Катке надавить на клаксон, как высоченные ворота начали медленно разъезжаться.
Выключив зажигание, Катарина открыла дверцу авто и увидела, как к ней со всех ног несется немецкая овчарка. Собака была настроена дружелюбно – об этом свидетельствовал непрестанно виляющий хвост.
И вдруг раздался пронзительный женский крик:
– Дверцу! Закрывайте быстрее дверцу!
Ката растерялась. Воспользовавшись ее замешательством, собака в мгновенье ока запрыгнула на переднее сиденье, осмотрелась и, схватив в зубы коробку из-под диска, дала деру.
– Стоять! Стой, я тебе сказала! – негодовала показавшаяся на лужайке женщина.
Но псина неслась по сочному газону, а потом скрылась в кустах жимолости.
– Я же вас предупреждала, – с укором произнесла незнакомка, приблизившись к Катке. – Дверцу надо закрывать сразу, иначе Поганка обязательно запрыгнет в салон и чего-нибудь стащит. Что она на этот раз утащила?
– Диск. Вернее, только пустую коробочку.
– Паразитка! Совсем собака распоясалась, никого не слушает – разбаловалась до безобразия. И ведь самое интересное, что никто понятия не имеет, куда Поганка вещи таскает. Мы весь участок обыскали – ничего. Зарывает их, что ли? Черт ее знает. И ночью от нее покоя нет. Если в доме находится, начинает носиться по коридорам как оглашенная, на улице гавкает на всю ивановскую, а в домик охранника вообще наотрез заходить отказывается. Соседи уже на нас косо смотрят, считают, что мы Поганку лупим нещадно, вот она и воет.
– Странное имечко для собаки.
– Для нее самое подходящее. А вы к Антоше приехали? – мило заулыбалась женщина. – Он вас ждет. В библиотеке. Мальчик много занимается, он у нас очень ответственный. Диплом пишет. Пойдемте, я вас провожу.
Пока они шли по дорожке, дама успела представиться. Ее звали Ниной Васильевной, она была тещей Рожкина-старшего, следовательно, Антону приходилась бабушкой.
В просторной гостиной Нина кивнула на дубовую дверь:
– Там у нас библиотека. Проходите, не стесняйтесь.