ЦРУ. Правдивая история
Шрифт:
Самой крупной операцией ЦРУ по контрабанде оружия были глобальные поставки военной помощи афганским моджахедам, которые сражались с советской оккупационной армией численностью 110 тысяч человек: некоторые американцы – их было крайне мало – предвидели советское вторжение. «Я хорошо помню, как при составлении донесений для Бжезинского в августе 1979 г. отмечал, что уровень присутствия советского военно-консультативного персонала в Афганистане в то время служил предвестником крупного военного конфликта, – рассказал Уильям Одом, в то время старший военный советник Белого дома, в интервью с автором. (Позднее Одом стал генералом, который управлял Агентством национальной безопасности при президенте Рейгане.) – Теперь, когда речь идет о точном времени и дне, то это уже совсем другая проблема. То, что произошло, действительно стало полной неожиданностью для всего мира и большого количества лиц в администрации Картера». Советское вторжение в Афганистан началось во время Рождественской недели 1979 г., и от ЦРУ президент Соединенных Штатов не получил никакого предупреждения. Картер, оказавшись неспособным
«В секретной операции всегда необходимо заранее подумать о развязке…»: из интервью Мак-Магона с автором.
«Мы тогда не поняли растущее отчаяние людей в Кремле… настолько они были прозаичными, изолированными и погруженными в себя, параноидальными и напуганными»: Гейтс Р.M. Из тени: История пяти президентов и о том, как они выиграли холодную войну. Нью-Йорк: Simon & Schuster, 1996. С. 258. Что же на самом деле происходило в Москве? Кейси хотел заполучить секретную информацию о членах советского Политбюро, о советских гражданах, представителях республик и диссидентах, о повседневных буднях злой и порочной империи. Но когда ЦРУ не могло добыть такие сведения путем шпионажа, он цеплялся за свои предубеждения. Посол Уоррен Циммерман был заместителем руководителя миссии в американском посольстве в Москве с 1981 по 1984 г., и в течение тех четырех лет Кейси и ЦРУ пользовались его неприкрашенными донесениями о коллапсе Советской империи. Когда он прибыл в Москву, вспоминал Циммерман, советский лидер Леонид Брежнев уже «пребывал в старческом маразме, говорил нечленораздельно, засыпал, часто напивался». Когда Брежнев умер, страну ненадолго возглавил Юрий Андропов, руководитель советской разведки, который также вскоре умер, а затем Константин Черненко. Политбюро, эта машина по принятию решений в Москве, была «абсолютно парализованным и неэффективным политическим аппаратом» во главе с «кучкой 70 – 80-летних стариков, некоторые из них никогда не выезжали за пределы Советского Союза, – сказал Циммерман. – Их представления о Соединенных Штатах были основаны на сведениях, почерпнутых из ужасных советских газет и журналов. Они имели лишь самые элементарные понятия о Соединенных Штатах». Но американское понимание того, что происходило в Советском Союзе, было ненамного лучше. Гериатрические генералы и коррумпированные аппаратчики коммунистической партии из числа «старой гвардии» уже едва ковыляли, а советская экономика трещала по швам под тяжестью расходов на поддержание первоклассной армии; собранный в регионах урожай гнил в полях или в хранилищах из-за нехватки топлива для доставки продуктов до рынков сбыта. Однако мало что из этих важных фактов осело в коллективном сознании ЦРУ. И при этом агентство было не в силах просчитать равновесие взаимного страха. Каждая отдельная оценка национальной разведки советских стратегических сил, направленная в Белый дом с 1974 по 1986 г., явно преувеличивала темпы модернизации Москвой своей ядерной огневой мощи.
Пик невидимого ядерного кризиса 1982 и 1983 гг. наступил, когда Рейган объявил, что Соединенные Штаты построят систему ракетной обороны – «Звездные войны», – которая будет уничтожать советские ядерные боеголовки в воздухе. Америка не имела – и даже двадцать пять лет спустя все еще не имеет – той технологии, о которой мечтал Рональд Рейган. Администрация Рейгана поддержала стратегическую оборонную инициативу мощной кампанией контрпропаганды, дабы убедить Советы, что «Звездные войны» основаны на реальной науке, и ослабить мировую критику этого призрачного плана. Программа информационной войны вызвала-таки некоторую дрожь Советов. «Они искренне боялись, – сказал Циммерман. – Мы фальсифицировали свои испытания, и они поверили этому». В свою очередь, Советы преувеличивали собственные силы – через политическую ложь своему народу, через публичные заявления Политбюро, – и в ЦРУ тоже этому верили (Циммерман: устная история, FAOH).
Линия агентства в отношении советских ядерных вооружений и исследований в области вооружений была в это время усилена в результате операции, которую провел Джим Олсон, позднее руководитель контрразведки ЦРУ. По словам Олсона, во время правления администрации Картера с помощью новейших спутников фоторазведки было замечено, что русские вырыли траншею рядом с шоссе за пределами Москвы и проложили там телекоммуникационные кабели. Они вели к подмосковному центру ядерных исследований. Сама линия была отмечена крышками люков. После напряженных тренировок Олсон отправился в Москву, смог уйти от слежки наблюдателей из КГБ, надел маскировку, открыл люк, забрался
Его дело под кодовым названием «Прощальное досье» было передано вице-президенту Бушу и Биллу Кейси: Вейсс Г.У. Прощальное досье // Studies in Intelligence. 1996. Т. 39. № 5. CSA/CSI. Вейсс был штатным сотрудником Совета национальной безопасности, который разрабатывал ключевые элементы этого плана нападения.
«Это был блестящий план»: Ричард Аллен, Центр Миллера по связям с общественностью, Университет Вирджинии; Рональд Рейган: проект устной истории, 28 мая 2002 г.
Глава 39
«После нескольких желе-бобов президент задремал»: Квейнтон: устная история, FAOH.
…Советы тайно руководят грязной деятельностью самых мерзких террористов в мире: после окончания холодной войны появились свидетельства прямой советской поддержки террористу Вадей Хаддаду, палестинцу-изменнику, который умер в 1978 г. Обвинение Хейга остается бездоказательным.
Это был Али Хасан Саламех, шеф разведки Организации освобождения Палестины и один из руководителей расправы над одиннадцатью израильскими спортсменами на Мюнхенских Олимпийских играх 1972 года: 2 марта 1973 г. Билл Колби принял бразды правления секретной службой ЦРУ. В этот же день боевики Организации освобождения Палестины похитили американского посла в Судане и его заместителя. А за полгода до этого ООП стремительно ворвалась в сознание американцев и европейцев, когда безжалостно убила одиннадцать израильских атлетов на Олимпийских играх в Мюнхене.
Американцы были схвачены во время приема в саудовском посольстве в Хартуме, столице Судана. Нападение стало следствием удачного маневра против премьер-министра Судана, уличенного в тесных и щедро оплачиваемых связях с ЦРУ. «Внесение премьер-министра в нашу платежную ведомость было совершенно ненужным и являлось лишь поводом для неприятностей, – сказал Роберт Оукли из Государственного департамента, координатор по антитеррористической деятельности при Рейгане. – Внеся его в платежную ведомость ЦРУ, мы сами его развратили в политическом смысле и сделали чрезвычайно уязвимым». Похитители в Хартуме требовали от Соединенных Штатов освобождения убийцы Бобби Кеннеди, палестинца по имени Серхан Серхан. Отвечая на соответствующий вопрос репортера в тот день, президент Никсон, не задумываясь, заявил, что Соединенные Штаты не станут вести переговоры с террористами. Тогда палестинцы по указанию Ясира Арафата хладнокровно застрелили двух американских и одного бельгийского дипломата.
ЦРУ не смогло ничем ответить, потому что у американского правительства на тот момент не было на этот счет никакой стратегии. Организация освобождения Палестины действовала уже девять лет при финансовой поддержке со стороны правительства Саудовской Аравии и эмиров Кувейта. Идея государственной поддержки терроризма сохранилась в ЦРУ и в американском правительстве со времен холодной войны. Но двадцать лет спустя американцам было намного тяжелее понять, откуда взялся таинственный богач из Саудовской Аравии, который жил в Судане и именовался самопомазанным принцем Усамой бен Ладеном. Ведь это был не финансируемый каким-либо государством террорист, а террорист, который сам финансировал целое государство…
В самом начале процесса мирного урегулирования на Ближнем Востоке после арабо-израильской войны 1973 г. ЦРУ оказалось в новой и непростой для себя ситуации. Заместитель директора Центральной разведки Вернон Уолтерс тайно отправился в Марокко на встречу с Али Хасаном Саламехом. Инициатором встречи выступил Ясир Арафат; он дал понять, что хотел бы теперь считаться национальным лидером, а не террористом без гражданства. Ему хотелось, чтобы Организация освобождения Палестины после окончания арабо-израильского конфликта провела переговоры по поводу западного берега реки Иордан. Он хотел создать Палестинскую национальную автономию и пытался утвердить себя в качестве умеренного голоса, выражавшего надежды и чаяния народа Палестины. По словам Уолтерса, Киссинджер сказал ему: «Я не могу послать кого-то другого, потому что иначе это будет выглядеть как переговоры, и тогда американское еврейское сообщество просто сойдет с ума. Но вы в данном случае отправляетесь с целью налаживания связей нашей разведки». Уолтерс ответил: «Д-р Киссинджер, я ведь заместитель директора ЦРУ и, по-видимому, в их черном списке наверняка иду под номером шесть или семь». А Киссинджер в ответ: «Но я-то иду под номером один! Именно поэтому туда едете вы». Встреча принесла свои плоды. ЦРУ установило канал связи с ООП на высоком уровне. После того как Саламех возвратился из Марокко на свою базу в Ливане и вступил в контакт с отделением ЦРУ в Бейруте, начальник разведки Организации освобождения Палестины начал регулярно встречаться с Бобом Эймсом из ЦРУ (Уолтерс: устная история, FAOH).
Не все верили тем сведениям, которые ЦРУ покупало в Бейруте. «Они сами были узниками своих паршивых донесений», – сказал Талкотт Селай, который прибыл в качестве нового американского посла в Ливан после того, как его предшественник, Фрэнсис Мелой, был убит, пытаясь представить свои верительные грамоты в 1976 г. Канал связи с Саламехом просуществовал пять лет, до тех пор пока сам палестинец-террорист не был уничтожен израильской разведкой в 1978 г. Это стало высшей точкой в понимании ЦРУ истоков гнева и ненависти в арабском мире, небольшой проблеск в осознании того, кто же такие палестинцы и чего они добиваются, и единственным триумфом в период нахождения Билла Колби на посту директора Центральной разведки (Селай: устная история, FAOH; из интервью Колби с автором).