Шрифт:
Моя бабушка всегда говорила: "Не связывайся с загробным миром. Мёртвое пусть останется мёртвым, а живым – живое". Она работала гадалкой. И ещё она говорила: "Там точно что-то есть".
Бабушка гладко расчёсывала волосы, закрепляла их "невидимками", носила чёрное платье с белым воротничком – нечто среднее между монашкой и курсисткой.
"Чёрный цвет успокаивает, – повторяла она. – И живых и мёртвых".
Сейчас я готова спорить с этим утверждением. Во всяком случае, в отношении причёски – у меня их три.
Первая называется "Ведьма при исполнении" – волосы
Вторая причёска называется "леди Аддамс". Волосы ниспадают на плечи, плавно изгибаясь в конце. Кудряшки недопустимы. Много геля, много лака. Контакт с клиентом усиливается чёрным обтягивающим платьем (глянец) и взглядом обращённым "в себя". Как это делается? После расскажу. Если останусь жива.
И наконец, "Принцесса Эльфов". Моя любимая причёска. Две косички опоясывают голову, открытый высокий лоб, позади – водопад мелких кудряшек и ленточек. Не возбраняются мелкие ракушки, блестящие камушки, кусочки кожи, монеты и прочая растаманская дребедень – в зависимости от настроения эльфийки. Причёска технически сложная, громоздкая, применяется только в исключительных случаях… Совсем забыла, для полного погружения в образ необходим кристалл – он крепится на лбу специальным клеем и светится от присутствия "тонкой энергии".
Вы спросите, для чего я это рассказываю? Чтоб показать насколько изменилась жизнь гадалки.
Бабушка призывала духов, устраивала спиритические сеансы, лечила шпоры и психические расстройства. Заглядывала в будущее… за небольшую дополнительную плату. Чтобы поразить соучастников "магических вечеров" ей было достаточно внезапно вспыхнувшей свечи, зелёного трескучего пламени или магического шара, левитирующего над столом.
"Обращай внимание на мелочи, – учила она. – Ничто не готовится так тщательно, как экспромт".
Я не понимала, что означает слово "экспромт", бабушка сердилась, называла меня бестолочью и запирала в кладовке. Среди чучел, пыльных книг, изломанных корзинок и дохлых пауков. Я не боялась.
Бабушка имела одно платье, носила одну причёску и умела заговаривать зубную боль. Этого хватило, чтобы удачно выйти замуж. Она положила глаз на обедневшего петербургского графа, вскружила ему голову и женила на себе.
Несколько последующих лет ушло на восстановление капиталов (сие творилось не без помощи "потусторонних сил"), на потомство (бабушка произвела на свет четверых сыновей) и на сдерживание дедушкиных порывов. Блядун он оказался невероятный.
В бабушкином мире существовала магия: из могил поднимались покойники, мелькали призраки, на зов уиджи являлись души усопших – пускай для этого она добавляла в шампанское галлюциноген, чревовещала и привязывала к шару тончайшие шелковые нити – магия оставалась магией.
"Не плюй в колодец, – говорила бабушка, – все мы
В этом она была абсолютно права.
***
Вот уже минуту передо мной сидел мужчина. Сидел и молчал. Смотрел на свою шляпу – он положил её на стол, – касался пальцами лба, вздыхал и опять молчал. Я тоже не нарушала тишины, следила за его рукой. Холёные длинные пальцы, аккуратно подстриженные ногти, мозолей нет и в помине, лишь только след от авторучки на среднем пальце.
"Этот господин тухлой солонины лопать не станет", – вспомнились слова Шарикова. Полиграфа Полиграфовича.
– Сварить кофе или вы зашли подремать? – спросила с нейтральной интонацией. – Могу предложить раскладушку.
– Кофе, пожалуйста.
Я ещё раз мысленно прокрутила фразу: всё в порядке, доля сарказма невелика, но она очевидна. А этот ведёт себя так, будто он помещик в своём имении. И даже не допускает мысли, что над ним могут подтрунивать.
Я сварила кофе, на блюдечко поставила кекс (я потрясающе пеку кексы). Кекс поставила один, чтобы проверить его рефлексы. Порядочный человек предложит угощение мне, и только получив отказ, откусит сам.
Этот безоговорочно присвоил лакомство себе.
– Вы должны мне помочь.
Вот так! Я ему уже задолжала! Нахал!
– Чем, позвольте осведомиться?
– Понимаете, – он развёл ладони, будто собирался хлопнуть, – у меня в доме творится чертовщина.
У меня тоже! У меня четыре кота и они творят беззаконие. Мне представляется, дело было так: в какой-то момент у кошек организовалось государство. Они избрали парламент и большинством голосов постановили, что я в доме обслуживающий придаточный элемент. А посему меня можно гнобить и всячески унижать. В качестве ответной меры, я купила электрошоковую дубинку и жду повода её применить. Я буду действовать строго в пределах конституционного поля, ведь в государстве должна быть полиция, верно?
– А именно?
– Кажется завелась… нечистая сила.
– Кажется? – уточнила я. – Что значит "кажется"?
Он побледнел, через лицо пробежала тень… нет, не тень, скорее разлом – лицо исказилось от растерянности и страха. Он сбивчиво заговорил о голосах в подвале, о звуке льющейся воды посреди ночи, о царапинах на стенах и прочей дребедени:
– Когда всё это началось, я решил, Инга балуется. Инга – это моя дочь. Но такие штуки не в её привычках. Она вполне адекватный ребёнок…
Мужчина продолжал говорить, а я с грустью размышляла, что день сегодня явно несчастливый: "Такой клиент из рук уплывает… Ах!"
С этого зюзика (редкая категория клиентов: возраст около пятидесяти, состоятельный, душевно-воспалённый, готовый расстаться с деньгами), так вот, с этого зюзика я содрала бы не меньше трёх тысяч. Только за консультацию. Но полтергейсты не моя специальность. Выстрелы, взрывы, шум борьбы, отрезанные головы, кровища – это не для меня.
У меня тихий, мирный бизнес: гадание, заговоры, лечение супружеских измен и болтовня. Много-много болтовни. Ах, если б вы знали, сколько приходится говорить! Увещевать, твердить, внушать.