Цугцванг

17; Октябрь

— Амелия?

Мое имя звучит, как звонкий удар по стеклу, и я резко концентрируюсь на том, кто его назвал — на своей сестре. Она смотрит на меня так испуганно, умоляюще, брови строит домиком, а сама белее белого, будто призрака увидела.

«Конечно увидела, она вряд ли ожидала, что я буду здесь…» — мелькает где-то на задворках сознания,

В голове страшная каша.

«Максимилиан Александровский?! Это же просто дичь! Зачем ему это нужно?! Здесь что-то не так, этого не может быть!»

Смотрю на него и снова на подсознательном уровне понимаю, что может. Интуиция подсказывает, что аноним единственный, кто мне не соврал и сказал правду. Алекс выглядит удивленным не меньше, но не выглядит, как Алекс. Я его не узнаю. Лицо, тело, взгляд — все вроде тоже, а вроде все изменилось…

Неизвестный абонент

Говорят, что ты любишь шахматы? Как на вашем называется жертва материала ради более глобальной цели? Неужели…гамбит? ?

Неизвестный абонент

Надеюсь, что не нужно объяснять, кто здесь «жертвенный материал»?) Кажется тебе только что поставили шах и мат, девочка) Очень жаль ?

К "доброму" посланию прилагается видео. Моя интуиция теперь не просто орет, она беснуется и умоляет не нажимать на плей, но это как попросить кого-то не смотреть на сбитую кошку — ты все равно будешь. Какая-то непонятная, странная человеческая черта знать, что будет больно, но делать, как будто и выбора другого нет, хотя он есть. Выбор всегда есть: делать или не делать, остаться или уйти, нажать на белый кружок с перевернутым треугольником или нет…

Я знаю, как для моего душевного равновесия нужно поступить, и это очевидно. Расклад не в мою пользу, я проигрываю по всем фронтам, прохлопав абсолютно каждый ход, ведущий к моему падению. Все, как на ладони, тут уже не отвертишься, и зачем, казалось бы, топить себя сильнее, да? Я не знаю ответа на этот вопрос, нажимая на плей. Наверно мне необходимо получить свой заслуженный «Шах и мат». В сухую.

Макс делает глоток из граненного стакана чего-то явно горячительное и пожимает плечами:

— Я абсолютно уверен, что от генетики далеко не уйдешь.

Арай вторит ему, только откидывается на спинку дивана.

— Ты же видел ее. Без вариантов.

Алексей тоже здесь. Он бросает быстрый взгляд на своего брата, но опускает его в тарелку, методично разрезая что-то на ее дне.

— У тебя нет шансов, я на стороне Арая.

— Хочешь поспорить, братишка?

— А что бы нет? — Алексей откладывает приборы, а руки складывает под подбородком, — Я уверен, что гена шлюхи не существует. Ты, судя по всему, убежден в обратном.

— Зная ее сестру? Убежден, что каждую из них сдавали в аренду с детства.

— Адель говорит, что она девственница.

Макс издает смешок, смотрит в стакан, снова делает глоток, но перед этим тихо протягивает.

— Это ненадолго…

— Я так понимаю, ты хочешь поставить эксперимент по выявлению генома проститутки? Тогда нам нужно обозначить кое что. Мы же хотим получить чистый результат?

— Ну обозначь. Ты это дело любишь.

На явную подколку Алексей выставляет средний палец, при этом без изменение в тоне продолжает.

— Итак. Какой критерий будет считаться истиной?

— Полная и беспрекословная готовность на все. Любой каприз, фантазия…

— …Дырка?

— Дырка. Спасибо, Арай, — улыбается, Алексей слегка закатывает глаза и цыкает, ну а Макс вдруг возвращается к брату и холодно чеканит, — Я буду трахать ее когда хочу, сколько хочу и как хочу. Буду подталкивать и расширять ее границы до тех пор, пока она не станет самой грязной шлюхой Москвы.

— Так и говори: ты сделаешь ее своей шлюхой. С ДНК это не имеет ничего общего…

— Я же уже сказал про расширение границ, мой дорогой брат. Сначала это буду я, потом много "кого-то" еще. Когда я с ней закончу, а ее сестра увидит, кем стал ее "ангелочек" благодаря мне, она навсегда запомнит, что бывает, если перейдешь мне дорогу.

Алексей молчит каких-то пару мгновений, но потом отклоняется на спинку стула, складывает руки на груди и пожимает плечами.

— И на что спорим?

— На мою тачку и интерес. Можешь даже поучаствовать в раскрепощении, если будет желание…

— А-га.

Без Арая тоже не обошлось, он вставляет свои "пять копеек":

— Нужно подтверждение.

— Без проблем.

Братское рукопожатие, разбивается последним, кто внес свои коррективы.

Сделка совершилась.

Их мерзкий смех отражается у меня в голове, когда видео заканчивается. Я не знаю, как описать то, что я чувствую сейчас, но это очень похоже на взорванные снаряды, которые не оставили после себя ничего живого. Я все еще смотрю на экран, где только что увидела, как легко решилась моя судьба — всего каких-то три минуты, тачка и интерес. Если честно, мне не сразу стало понятно при чем здесь гамбит, но теперь все встало на свои места. Я — разменная монета, пешка, которой легко пожертвовали в войне с моей сестрой.