Цунами. Книга 2. Узел Милгрэма
Шрифт:
— Вы что, не слышали, что зимой на автобусной остановке рвануло?
На улице стало оживлённее. Солдаты подбежали к сапёру, тот махнул рукой, и рация в машине ожила:
— Имитация.
Юся растерянно посмотрел на капитана.
— Поздравляю, — сказал фээсбэшник. — Вы не ошиблись.
— В смысле?
— В том смысле, что это не бомба, но её имитация, а не просто часики в коробке. Штраф платить не придётся.
Юся облегчённо выдохнул:
— Слава
— Зачем вы вообще туда голову засунули, в эту помойку?
Опустив глаза, Юся тихо сказал:
— Блевать хотел.
Капитан покачал головой — час от часу не легче.
— Подпишите здесь и здесь.
— Что это? — спросил Юся, тупо глядя в бумаги.
— Это подписка о неразглашении. Вы никому не рассказываете о том, что здесь на самом деле произошло.
— А люди?
— А паника? — парировал капитан. — Мы предпримем все усилия к поимке террориста, а вы — не создавайте помех в оперативной работе. И вот ещё… Если что-то подозрительное увидите — звоните по этому номеру, — и он протянул визитку.
Юся машинально принял бумажный прямоугольник и засунул в нагрудный карман. Потом вынул из внутреннего кармана авторучку и оставил два автографа на казённом формуляре.
— До свидания, — сказал Воронин.
Едва Юся покинул машину, двигатель взревел, и «волга», взвизгнув шинами, унеслась прочь.
— О чём говорили? — спросил Горемыка.
— Не скажу, — ответил Юся.
— Ты чего, боец, субординацию нарушаешь? — рассердился участковый.
— Ну, не могу я, подписку дал.
— Я тебе сейчас тоже дам. Это моя земля, и я здесь всё должен знать.
Юся затравленно посмотрел на Горемыку — не могу.
Но, похоже, говорить ничего и не надо было — всё было написано на физиономии дворника.
— Твою мать, только этого мне не хватало, — выдохнул Горемыка.
— Барби. Барби. Ты меня слышишь?
— Господи, Майор, ты мне дашь умереть спокойно? Или тебя тоже убили?
— Слышали? Она моей смерти хочет. Значит, скучает.
— Мистер Брайдер, это палата для тяжелобольных, ведите себя соответствующе. Мисс Кравец…
— Миссис! — возмутился Майор. — Она миссис! У нас был секс!
— С лошадью Симона Боливара у тебя был секс, мерзавец, — простонала Барбара и открыла глаза.
Над ней, словно ангел господень и демон ада склонялись незнакомый благообразный мужчинка в белом халате и Майор в ярко-красной, будто кетчупом измазанной, цветастой рубахе.
Доктора слова про секс смутили. Очевидно, то, что лежало сейчас на больничной койке, не вызывало ассоциаций с данным разделом анатомии. Эскулап стоял, краснея, и не знал, что сказать.
— Я же вам говорил, что не такой она человек, чтобы сдохнуть от какой-то пули в спину. Она чемпионат мира по покеру выиграла. У меня! Вы не играете в покер? Не смотрите так, я понял, вы правы — ну его, этот покер. Так чем вы меня обрадуете? Она уже идёт на поправку? Не молчите, док, скажите мне самую страшную правду. Она не сможет иметь детей?
— Что? — испугался док.
— Что? — возмутилась Барбара.
— Прости, дорогая, я не думал, что ты меня слышишь. Не переживай. Мы обязательно спаримся… то есть я хотел сказать — справимся с этим.
— Пшёл вон, дурак, — крикнула Барбара по-русски, и острая боль опять пронзила её в спину.
— Что? — спросил Брайдер.
— Мне кажется, она просит вас удалиться.
— Хорошо, — согласился Брайдер. — Хорошо. Я уйду.
Он со скорбным видом продолжал стоять.
— Мисс Кравец… — тихо позвал доктор.
— Миссис! — вмешался Том.
— Я помню! — огрызнулся док, и стал похож на человека. — Миссис Кравец.
— Брайдер.
— Вашу мать, я сейчас охрану вызову, — вспылил док. — Стойте молча. Миссис Кра… Брайдер, рад сообщить, что кризис миновал, и вашей жизни ничего не угрожает… кроме мистера Брайдера, конечно.
— Майор, — Барбара закрыла глаза. — Ты опять пьян, да?
— Виноват. У меня горе.
— Какое горе?
— Жена. Жена — моё горе.
— Почему?
— Я узнал о твоём завещании. Там ни слова обо мне.
— Перебьёшься, ты и так не беден.
— Ты могла хотя бы предупредить, чтобы я начал откладывать на чёрный день.
— Я вам не мешаю? — спросил док.
Супруги замолчали.
— Я не верил, но ваш муж оказался абсолютно прав. Из состояния комы вас вывела именно его болтовня. Надеюсь, вы выздоровеете пораньше, потому что мы уже утомились его слушать. Он несёт такую чушь…
— Майор, — позвала Барбара. — Ты действительно сидел тут рядом и болтал?
— А ты не слышала?
— Нет.
— Я записал на диктофон. Включить?
— Уволь. Ты что, не знаешь, что спящих красавиц будят поцелуем?
— У меня рот всё время занят, некогда мне лобызаться.
Они болтали до тех пор, пока не ушёл доктор. Потом доктор вернулся, а они всё ещё болтали. Пришла медсестра, поставила капельницу, голос Барбары начал затихать, речь замедляться, и вскоре она совсем замолчала.
— Док, с ней всё в порядке? — встревожился Майор.
— Она спит.
— Слава богу, я думал — голова взорвётся.