Cvan-65
Шрифт:
Выпрямился и услышал тяжелые, настойчивые удары в дверь.
– Быстро сориентировались. Молодцы. Только ее ведь еще вскрыть нужно.
Вновь согнулся, опасаясь новой подлянки, и двинулся вперед. Наконец уперся в загораживающий выход лист фанеры.
– Метров сорок наверняка прополз. И куда?
Осторожно сдвинул присыпанный снаружи сухими ветками и травой щит. Лаз вывел аккурат к зарослям растущего на пустыре кустарника. Выбрался и тихонько, уже не обращая внимания на сохранность внешнего вида, пополз через густые заросли.
Оказавшись под прикрытием редких деревцев, беглец поднялся
– Похоже, преследователям надоело ковыряться с неуступчивой дверью, и они решили вынести ее с помощью взрывчатки.
Прикинув направление движения рванул по скользкой осенней листве. Рисковать не стал. Спустившись в неглубокий овражек, безжалостно промочив пижонские туфли, проскочил с полсотни метров по ручью. "Перестраховка, конечно, однако лучше немного потерпеть сейчас, чем потом отдыхать на нарах".
Марш бросок завершился километрах в пяти от места проведения операции. Вышел к трассе. Пальто, заботливо примотанное к спине на манер квазимодовского горба, выручило. По крайней мере, под длинными полами не видна грязь на костюме. Отряхнулся, поправил ворот и неторопливо зашагал вдоль обочины, поглядывая по сторонам. Тормознуть машину оказалось вовсе нетрудно. Кому интересно, по какой надобности идет одинокий пешеход вполне приличного вида в самом пригороде большого города. Сговорились на пяти сотнях. Водитель потрепанного москвича довез почти до места.
Впрочем, особых вариантов у Сергея и не было. Спасибо, что хватило ума заплатить за неделю вперед, и не выбрасывать Энтерпрайзовский "неликвид". Поднялся в номер и облегченно опустился на кровать. Все на месте. Словно и не уходил. Да и кому нужно пробивать заселившегося по паспорту сгинувшего новгородца постояльца. Полковник и так едва успевал крутиться.
Как узнал Сергей из короткой беседы, девчонку взяли вовсе по другим делам. Никто не признал в ней случайной спутницы странного немца. Ритка, которой надоело сидеть в поселке, решила съездить в город, и по дороге заглянула к родственникам. Дальнейшее было предсказуемо. Парочка засадных хлопцев аккуратно спеленала ее на выходе от тетки и доставила в гостеприимную усадьбу.
Ильин сбросил уделанный в хлам костюм, и с удовольствием натянул привычную одежду.
– Ну что делать, не любитель я официоза. Все эти сорочки - галстуки. Маета одна. То ли дело скромный пятнистый наряд. А по нынешним временам, даже модно.
Рассиживаться, однако, не стал. Как ни крути, а при умелом спросе вытянуть у спутницы координаты последнего места базирования дело пары пустяков. Осмотрел номер и уже с чистой совестью двинулся к выходу.
Распахнул дверь и едва не пропустил акцентированный удар в челюсть. Успел только пригнуть голову и встретить летящий кулак лбом. И все равно получил от души. Голова загудела, однако сумел собраться, подсел, встречая боковой от немудреной двоечки, и подхватив бьющую руку, отправил агрессора в свободный полет по комнате. Захлопнул дверь, крутанулся, доставая мордоворота, рухнувшего на стоящий посреди номера стол, и смачно, почти не сдерживая удар, саданул по загривку поднимающегося противника пяткой.
Его голова встретилась с полировкой стола, издав роскошный бильярдный
– Аут. Или я в этом ничего не понимаю.
– Ильин присел возле уплывшего в нирвану обидчика и перевернул на спину.
– Здравствуйте, девочки.- Передо ним, умиротворенно закатив глаза, лежал давешний сутенер. Видимо, пробив адрес нахального постояльца, наказал девочке администратору уведомить о появлении. А, узнав, что птичка вернулась в клетку, кинулся мстить за нанесенную обиду. И нужно сказать, этот номер ему чуть было не удался. Сергей потер гудящий лоб. Задумчиво уставился на потерявшегося мстителя.
– Пожалуй, я с него имею. И грех упускать такую возможность.
Опустился возле хлопца, и, пододвинув к себе гостиничный телефон, набрал оставленный ментом " Бурому" номер.
– Кто это?
– Отозвался голос Александра Сергеевича.
– Докладывает агент "Шустрый".
– Весело поприветствовал Ильин куратора.
– Товарищ полковник, задание выполнено, "Крот" уехал в Гагры, остальные...
Договорить не сумел.
– Сообразив, с кем ведет беседу, Смирнов азартно вклинился в буффонаду.
– Слушай, военный, кончай придуриваться, подъезжай ко мне, поговорим. Все уже... Не дури...
– Это ты меня слушай.
– Отрубил Сергей, переходя на деловой тон.
– Девчонка не при делах, я тоже, да ты и сам это знаешь. Крота, завалил Умар, остальные сами перестрелялись, так какие ко мне претензии? Ах, да, тебя они, увы, раскусили. Акмаль, поди, соскочить успел? Моя вина, не знал... Но ты уж извини.
– Ильин в очередной раз перебил пытающегося вставить слово абонента.
– Дашь ты мне договорить? Или я трубку брошу. Короче, исчезаю, и ваших дел знать не хочу, а еще лучше, сейчас напьюсь, и спать лягу. Надоели вы мне.
– Подвел он итог, и выдернул шнур телефона из розетки.
– Звонить было конечно глупо, но Сергей не мог уехать, не предупредив полковника. Подобрал с пола саквояж и вышел в коридор. Теперь уже насовсем.
Хочется верить, что менты успеют сработать оперативно и застанут гостя в номере. Как бы там ни было, пару неприятных минут, пока разберутся, этому Казанове точно обеспечено.
Спустился вниз, и укоризненно взглянув на испуганно потупившуюся администраторшу, вышел в вечерний сумрак.
"Вот и все, теперь остается решить, куда брать билет. Истинно говорят, туда, где был счастлив лучше не возвращаться.
Уже сидя в накуренном салоне такси, задумчиво взглянул в окно.
– Эй, мастер, сверни тут.- Попросил пассажир, решив исполнить то, что давно уже собирался, последний раз взглянуть на театр. Как ни как, здесь, ну или совсем рядом, прошло детство.
Машина, перестроилась из третьего ряда и свернула с оживленного проспекта в тихий переулок. Тормозни.- Заметив горящие фонари старого парка, распорядился Сергей.
Достроенный в самом конце войны театр стал настоящим символом города. А для них, пацанов, живших в те застойные семидесятые годы по соседству, он был еще и рубежом, которым заканчивался хулиганский район, названый в честь пересекающей город речки Каменки, вымывшей за многие десятилетия глубокий овраг, и от которого начинался чинный и прилизанный центр.