Cvan-65
Шрифт:
"Интересно, почему, узнав, что их вычислили, террористы не стали сворачивать дело, а продолжили операцию?
– Мысль проскочила краем, и словно бы нехотя, но незаметно переместилась с окраины в самый центр сознания, и застряла занозой.
Попытался вернуться к ностальгическому настроению прощания с городом детства, однако не смог.
Ругнулся вполголоса, и уже безропотно принялся восстанавливать все детали и нестыковки в поведении главаря и его свиты.
Наконец сумел припомнить странную фразу . Зацепило вырвавшееся у организатора злорадное высказывание, которым он прокомментировал увиденную на громадном щите надпись об открытии театра после затяжного ремонта, когда его везли на показательную акцию по уничтожению замазанного в "непонятках" Кротова.
"Балет этот надолго запомнят".- Так, кажется, или почти так пробормотал боевик.
Интересно, при чем тут балет, если все крутилось вокруг самолетов, да к тому же, на тот момент было уже понятно, что операция полностью и бесповоротно провалилась.
Покушение на Крота было для них, по сути, необязательной мелочью, и особой роли уже не играло, так в чем тогда соль?
Водитель, которому надоело сидеть в тишине, осторожно кашлянул.
– Ну что, командир, поехали? До аэропорта еще далековато...- Потревожил он задумчивого пассажира.
Ты знаешь, кажется, уже приехал.
– С искренним огорчением произнес Ильин, достал деньги.
– Извини, билеты дома оставил. Вот, за хлопоты, сверху, - Добавил к сумме еще пару сотен и выбрался наружу.
Не слушая бормотание огорченного потерей выгодного клиента "водилы", зашагал в сторону еще огороженных лесами колонн театра.
Поднялся на невысокие ступени и замер возле больших тяжелых дверей.
Прочитал на афише: Открытие сезона. Балет "Щелкунчик".
Глава 15
Стоит отметить, что, балет на музыку великого композитора прошел через все Серегино детство . Стремясь приобщить внука к искусству, и пользуясь соседством с его храмом, бабушка, занимавшаяся воспитанием малолетнего бандита, каждое воскресенье водила его на балет. И по какому-то странному совпадению репертуарный график Щелкунчика полностью совпал с процессом воспитания. Поэтому пресловутый марш Мышиного короля, да и остальные фрагменты гениального, а потому крайне прилипчивого шедевра классической музыки, уже после пятого подряд просмотра навечно засели в его памяти ночным кошмаром.
Вот и сейчас, достаточно было прочесть на отпечатанном в типографии театра листке название, как зазвучала в голове увертюра, ударил в литавры невидимый оркестр.
С некоторым усилием избавляясь от внезапного наваждения, оглянулся в поисках надежного информатора.
"Ну, что-ж, попробуем добыть сведения из первых рук".
– Разведчик неторопливо прогулялся до виднеющегося на углу гастронома, и приобрел волшебное средство, по своей эффективности в чем-то сравнимое с орехом "Кракатук".
Вернулся к стройплощадке и коротко стукнул в дверь стоящего на отшибе вагончика. Дождался короткого пожелания идти своей дорогой, и весело улыбаясь, поинтересовался наличием в помещении стакана. Вопрос упал в благодатную почву. Задумчивый сторож, охраняющий оставленную второпях строительную технику, с готовностью вынул предмет культа и вопросительно глянул на запоздалого прохожего. Дальнейшее можно было даже и не озвучивать. Довольно сказать коротко. Возник консенсус. Не прошло и пяти минут, как они, с Петровичем вольготно расположившись возле колченогого стола, с ностальгией предавались воспоминаниям о стабильности застойных годов, и поглядывая на темный профиль отреставрированного театра. Близость возрастов, скрепленная живительной влагой, способствовала откровенности. Отмякнув душой, сторож с готовностью делился впечатлениями об искусстве и связанных с ним проблемах.
– Сдали, ети его. Слов нет, во время.
– Хмуря кустистые брови над маленькими глазками, упорно втолковывал он заинтересованному слушателю.- Подписали, а вот как в старые времена было так оно и осталось. Доделывать все равно после доделывают.
В подвале, где репетиционный зал, бетонируют - раз. Чердак, вон, ковыряют два, да и вообще... Порядку никакого.
– И что, наши работяги, по ночи стараются?
– Мимоходом не поверил Сергей, разливая остатки первой бутыли.
– Ага. Щас.- Задиристо свернув сухонькую пятерню в кукиш и размахивая ею перед собой, среагировал собутыльник.
– Таджики, мать, перемать. Можно подумать, наши хуже сделают? Им ведь...
– Тут Петрович перешел на трагический шепот, - платить меньше надо, да и в ночь, ты правду сказал, наших, хрен загонишь. А ети, вон, шапки натянули и только гыр-гыр-гыр. Работают. Не разгибаются.
– Сторожи их.
– Несколько бессвязно пожаловался неизвестно на что сторож.
– Ну и чего?- Удивился Ильин.- Сиди себе, они там, ты здесь.
– А машины?- Взвился спорщик, опрокидывая стакан, и смачно втянув на закуску спертого воздуха времянки.- Ети его. Вон, д-давеча цементу пол Зилка пригнали.
– Повторил, делая ударение на последнем слоге.
– Цементу стока, куда, спрашивается, в ночь? А он... Работать...- Передразнил рассказчик неведомого прораба.
– Да мне оно, конечно, без разницы, - собеседник отвлекся и потянул руку ко второй бутылке.
– Может и не таджики вовсе?- Обронил собутылтник.
– Может, и так.- Легко признал свое невежество в этнографии новый приятель.- Да мне и по барабану. Одно слово...
– Тут он добавил несколько расистское упоминание свежеколотых дров.
– Давай Серега, за нас.- Не стал тормозить процесс сторож.
– Интересное кино.- Набирающий темп Петрович, уже вовсе не обращая внимания на соседа, продолжал общаться сам с собой.
Довести субтильного сторожа до кондиции оказалось довольно не просто. Пришлось достать и третий сосуд с огненной водой. И это притом, что львиную долю продукта тот освоил единолично. Наконец слова профессионала замерли, а сам он медленно завалился на застеленный суровым одеялом топчан.
– Силен бродяга.- Выдохнул Ильин, устраивая хозяина поудобней. Дождался, когда дыхание спящего выровняется, и осторожно выбрался из гостеприимной сторожки.
Короткая перебежка до дверей черного хода по заваленному строительным мусором двору прошла незамеченной.
Поколдовал прихваченной из вагончика монтировкой и шмыгнул в темноту коридора.
Двигался почти наугад, руководствуясь лишь смутными воспоминаниями детства. Впрочем, ориентироваться было легко. Тишина спящего театра нарушалась стуком и звуками работающих где-то внизу строителей.