Цвет бедра испуганной нимфы

Островская Екатерина

– Я думаю, всех уже опросили, сфотографировали что надо. Так что давайте не будем тянуть, поехали к нам, чтобы закончить поскорее. Вы на служебной отправитесь, а я уж на вашей, то есть на машине вашего босса, поставим ее на стоянку РУВД – так полагается.

Он взял со стола мобильный аппарат Марфиной и положил в карман пиджака.

– Ваш телефончик я пока на время изымаю – вдруг вы вздумаете позвонить тому, кто каким-нибудь образом связан с вашим делом. Потом верну.

Нина пожала плечами и промолчала.

Капитан еще раз посмотрел на нее очень внимательно.

– Стало быть, вы, гражданка, выехали с работы на этом автомобиле,

а когда прибыли сюда, то обнаружили в багажнике труп владельца? И теперь хотите меня уверить, что его подсунули туда уже здесь. Вам не кажется, что это уж очень сомнительное объяснение?

Марфина кивнула и произнесла:

– Но его видели здесь перед самым моим приездом. И потом, как бы я могла убить его и засунуть внутрь машины?

– В моей практике и не такие ребусы случались, – покачал головой следователь, – разберемся.

Везли ее в дребезжащей и скрипящей «семерке». Водитель тормозил резко – так, что Марфину бросало вперед, а сидящий рядом полицейский сержант повторял каждый раз:

– Ну, извиняйте, это вам не «Мерседес».

Наконец добрались до здания РУВД, постояли какое-то время перед входом, а потом въехали во двор, и Нина сразу увидела автомобиль Марушкина, припаркованный у кирпичной стены без окон. Машина была пуста; судя по всему, Летягин прибыл уже давно. Но все равно Нину не выпускали. Сержант, который ее доставил, скрылся в здании и вернулся минут через десять. Открыл дверь машины и кивнул:

– Выходите, вас ждут.

Сержант проводил ее по пустой лестнице на третий этаж к дверям кабинета, заглянул туда и сказал кому-то:

– Доставил.

После чего пропустил Марфину внутрь, где за столом сидел Летягин. Следователь посмотрел на вошедшую, а потом махнул рукой сопровождающему:

– Далеко не уходи. Можешь покурить на лестнице, а потом возвращайся.

После чего показал рукой на стул перед своим столом:

– Присаживайтесь!

Когда Нина села, он подвинул ей какие-то бланки, заполненные от руки.

– Ознакомьтесь. Я тут быстренько записал все, что вы мне рассказали. Проверьте, все ли соответствует, а если хотите что-нибудь добавить, скажите мне.

Нина начала читать: все было так, как она и рассказала.

– Все правильно, – сказала она.

– Тогда своей рукой в конце поставьте «С моих слов записано верно, мною прочитано» и подпись.

Потом Летягин взял лист, посмотрел на подпись и произнес, не поднимая глаз:

– Должен вам объявить, что вы задерживаетесь на сорок восемь часов согласно статье девяносто один УПК РФ и пунктам два и три статьи двадцать семь точка пять КоАП.

– На каком основании? – удивилась Марфина.

– На основании статьей и пунктов, которые я вам только что назвал, – все так же не глядя на молодую женщину, ответил капитан полиции. – Вообще вы подозреваетесь в соучастии в убийстве вашего начальника Марушкина. За эти двое суток органы следствия проведут необходимые мероприятия, и дальнейшую меру пресечения вам определит суд.

– Это шутка такая? – не веря в только что услышанное, прошептала Нина.

Летягин вздохнул и бросил на нее равнодушный и усталый взгляд.

– Шутка? А я разве похож на Евгения Петросяна? Раньше надо было головой думать, когда готовили преступление.

Глава шестая

Она переступила порог камеры, где царил полумрак. Над дверным проемом, над головой

застывшей от ужаса Нины, прилип к стене тусклый ночник, едва освещающий небольшое помещение, в котором стояли две двухъярусных кровати. Похоже было, что они были заняты. Входить внутрь было страшно.

– Чего встала? – прозвучал хриплый женский голос. – Проходи в хату.

Марфина сделала пару шагов и увидела, что одна их нижних кроватей свободна, а на второй сидит женщина лет пятидесяти. А с верхних на вошедшую смотрят две девчонки.

– Сигаретки не найдется? – спросила женщина. – Вижу, что ты не курящая, но вдруг заныкала для хорошей компании.

– К сожалению, не ожидала, что так получится.

– От сумы да от тюрьмы не зарекайся, – напомнила женщина старую поговорку. – Вот эти две мартышки, – она показала глазами на верхние койки, – тоже не ожидали. Пошли в бар пивка хряпнуть на халяву, подсели к мужику одинокому. Тот им и пива, и шампанского, а потом домой позвал. Они ему стол помогали накрывать, холодильник обшмонали, нашли снотворное, сыпанули ему ударную дозу, и тот чепушило отрубился по полной. Но они по шкафам и тумбочкам пошустрили. Выгребли золотишко бабское, потом прихватили пару шуб, сапожки и с набитыми пакетами домой намастрились. Вышли на улицу, а тут как раз «воронок» подкатывает. «Что в мешочках, девушки?» – менты спрашивают… Вот так сюда их прямиком. Пару часов уже здесь сидят и трясутся. Я им говорю, что утром выпустят, потому что чепушило в себя придет и катать заяву не будет, потому как ему потом объяснять придется, что за несовершеннолетние пацанки у него были в гостях, когда жена в Египте отдыхала.

– А если напишет? – пропищал сверху почти детский голос.

– Слышь, ты, на пальме, – отозвалась женщина, – во-первых, не перебивай старших, а во-вторых, писать он не будет, потому что вы скажете, что несовершеннолетние и он вас спаивал и настойчиво предлагал с ним вступить в половую связь извращенным образом, при этом угрожая кухонным ножом. Нож вы сможете потом опознать, а на ноже наверняка его отпечатки имеются. Так что выпустят вас по утрянке.

Женщина посмотрела на Нину.

– А тебя за что замели? Судя по костюмчику твоему, по мелочовке не размениваешься. Судя по моему опыту и взгляду наметанному, ты олигархов на бабло разводила. Эскортница или нет, но костюмчик на тебе – товар штучный. Сразу видно, из Парижа. В бутике Такедо на галерее Вивьен брала? Руку мастера сразу узнаю. Фасончик, правда, прошлогодний, но все равно бабла немерено отдала. Ведь так?

– Это подарок, – объяснила Нина.

– Значит, все-таки эскортница, – вздохнула женщина, – никогда бы не подумала: ты смотришься как богатая содержанка…

Она подняла голову и махнула рукой, отгоняя любопытных девчонок.

– Что уши свесили, козы некоцанные! Чтоб так красиво жить, надо учиться, учиться и учиться, как завещал великий Ленин. И не у всех еще ума и таланта хватает, чтоб такую науку осилить… Вот я тридцать лет назад тоже в модельном бизнесе крутиться начала. И ведь как крутилась! Уже Парижем бредить начала, а потом меня тупо продали одному типа олигарху. Он, конечно, разводило еще тот был, а потом зачем-то решил в политику податься… Короче, грохнули его, а ко мне пришли серьезные ребятишки, заставили квартирку, что он мне купил, на них отписать, цацки все забрали… Пришлось домой возвращаться, а мать меня уже позабыла… А потом меня же и сдала волкам. Так я первый срок на себя повесила.