Цвет мести – алый
Шрифт:
– Нет, не так! – задумчиво отозвался Иннокентий Горелов, вспомнив рассказ Риткиной подруги. – Тот, кто обнаружил девчонок мертвыми, утверждает, что дверь в квартиру была не заперта.
– Бред! – снова начал закипать Валерий. – Я что, совсем идиот, что ли?! Это не я под дозой был, между прочим! Я поднялся, толкнул дверь. Заперто. Я постучал, позвонил – нет ответа. Ухо приложил к замочной скважине – все тихо. Ни шороха!
Он умолк, и они снова уставились друг на друга, будто в странные гляделки играли на догадливость. Кого первого осенит, тот и выиграл.
– Между тем, как звонком вызвали Алекса из квартиры и приехал ты, прошло совсем немного времени, –
– Я уходил, дверь не закрыл, сто процентов, – подхватил Алекс чуть окрепшим голосом. – Стаська еще кого-то ждала, зачем ей дверь запирать?
– Валера поднялся, дверь закрыта, за дверью – тишина. Он уехал, явились гости – дверь снова открыта, – продолжил Горелов. – И что же получается, пацаны?
– Получается, что тот, кто их и грохнул, был там, в квартире, – проговорил Назаров, дернув плечом. – А как еще-то? Не могли же они сами себе вкатить дозняк, раздеться, влезть в койку, а потом дверь запереть! Ерунда какая-то получается.
– Ерунда получается, верно, – не стал с ним спорить Горелов. – Значит, тот, кто вызвонил из квартиры Алекса, все это время был где-то рядом? Может, он этажом выше торчал, на площадке? Ты ведь никого не встретил в подъезде?
– Нет! – ответил Захаров.
– Нет! – покачал головой и Назаров, приняв вопрос на свой счет.
– Он мог стоять этажом выше. Дождался, пока Алекс выйдет, вошел в квартиру, запер дверь. Каким-то образом отключил поочередно обеих девчонок… А как это у него вышло? Правильно: они могли просто находиться в разных комнатах…
– Точно! – заорал вдруг Алекс в самое ухо Горелову. – Ритка же в спальню ушла! Ее от выпитого развезло так, что глаза начали слипаться, она и направилась в спальню, мы еще ей советовали прилечь, а потом и я двинулся!
– Ну! – Назаров взглянул на часы. – Все у вас сошлось, мужики? Мне и правда пора.
– Ладно, спасибо, – нехотя поблагодарил его Горелов, так же нехотя руку пожал, а Захарову снова не обломилось рукопожатие. – Холодов точно не при делах?
– Скажешь тоже! Он так был взбешен, я думал, уроет он меня. Как, говорит, ты такую лажу просрал?! Еле я на работе удержался. Ну, я побежал…
Побежал он к машине, принадлежавшей частному охранному предприятию. Рывком уселся на сиденье, махнул им обоим на прощание и укатил.
– И что теперь? – заныл Алекс, стоило и им с Гореловым сесть в машину. – Холодов тут ни при чем. Кто тогда?
– Тот, чей номер у тебя не высветился в телефоне, но зато мы теперь его знаем. Выясним, кому этот номер принадлежит, то есть на кого он зарегистрирован, и тогда…
– А я знаю! – часом позже воскликнула Мари, недавно превратившаяся для мужа, лишившегося изрядной доли своего светского апломба, просто в Маню.
– Что знаешь?!
Захаров и Горелов хором перестали жевать. Соня как раз потчевала их вкусным ужином со сменой из трех сложных блюд и соусов. Мужчины уставились на Марию.
– Что ты знаешь, Маш? – Захаров недоуменно взирал, как его жена молча помахивает в воздухе листом бумаги и хмурит брови. – Что знаешь, я не понял?
– И я не понял, – поддакнул Горелов.
Нет, он понял, что она держит в руках детальный отчет по всем звонкам с мобильного и на мобильный. Отчет этот запросил сам Захаров, он же его и получил, и отчет этот пролежал на столе в его кабинете несколько последних дней. По номеру, который в тот роковой вечер не высветился в его телефоне, Алекс, узнав его наконец, регулярно звонил, но каждый раз нарывался на равнодушный ответ оператора. Номер
– Я, кажется, знаю, чей это номер, – неуверенно проговорила она и заметно смутилась под их взглядами. – Не уверена точно, но, кажется, знаю. Я сейчас!..
Она убежала из кухни, только пятки засверкали. Слышно было, как она бегом поднимается по лестнице, потом, стукнув о стену, отлетела в сторону дверь в спальне. Звуки возни наверху, и через пару минут Маша вернулась:
– Вот, смотрите!
Она положила на обеденный стол скомканную бумажку в клеточку, где в столбик были выписаны несколько телефонных номеров. Тот, который они обсуждали в течение последних двух часов, стоял в списке последним.
– Ну-ка, ну-ка… – Алекс, все еще ничего не понимая, но уже заранее подогревая себя негодованием, вырвал из ее рук клетчатую бумажку. – Так, девятьсот десять… Ага, последние три цифры – четыре-пять-четыре. Слышь, Иннокентий, все сходится! Это тот самый номер! Интересно…
– Очень интересно! – поддакнул Иннокентий, рассматривая Машу с недоумением. – А откуда у вас, Маша, этот номер? Кому он принадлежит? И как он оказался у вас? Кто вообще…
– Да погоди ты, Горелов! – заорал Алекс, резво выпрыгнул из-за стола, словно огромный разъяренный леопард, подскочил к жене и схватил ее за локоть, разворачивая на себя. – Отвечай, Машка! Ну!!! Ты хотя бы отдаешь себе отчет в том, что с этого поганого телефонного номера все и началось?! Вернее, не с номера, а с телефонного звонка с этого номера… Тьфу ты, запутался! Черт знает что творится в этом доме!!! Давай ты, у тебя лучше получается допрашивать мою жену!
Это он уже к Горелову обернул свой гневный лик и выкатил на него сумасшедшие глазищи. Машу он так из рук и не выпустил, прижал к себе, стиснув ее плечо.
– Спрашивай, Иннокентий Иванович!
– Маша, вопрос первый. – Горелов с сожалением покосился на тарелку, где в густой вкусной подливке плавал последний кусок утки, эх, минутой бы раньше съесть ее, теперь-то уж ничего ему в горло не полезет. – Откуда у вас этот номер телефона?
– С Маринкиной симки. Она хранила ее у меня, на всякий случай. Она постоянно теряла телефоны, и все контакты пропадали вместе с ними. Она бесилась, на восстановление сведений уходило время, и она бесилась еще больше. – Маша с тоской взглянула на мужа. – А ты что подумал, балда?
– То есть? Эй, погодите, погодите! – замахал на них руками Горелов – супруги полезли друг к другу обниматься, а это совершенно не входило в его планы. – То есть вы хотите сказать, что этот телефонный номер принадлежит кому-то из знакомых вашей покойной подруги?!
– Ну да, это Генкин номер.
– Какой еще Генка?!
Горелов встал с места, Алекс отступил на шаг.
– Что за Генка?!
– Я точно не знаю. Был у нее какой-то знакомый мальчик, то ли студент, то ли дворник. Звали его Гена. Я очень мало знаю о… о другой ее жизни. Честно! – Она обхватила ладонями покрасневшие от гнева щеки мужа, чмокнула его в переносицу и повторила: – Честно! В ней была другая Марина, и это была ее другая жизнь! Знаю только, что какой-то солидный мужчина содержал ее. Еще – несколько женщин, с которыми у Маринки были то ли дружеские, то ли деловые отношения, и Симон.