Цвет мести
Шрифт:
– Тока если не в губы.
Генри вытерла кинжалы и убрала в ножны на поясе. Бетрим подошёл поближе и обнял её маленькую фигурку своими большими руками. Она слегка предостерегающе пискнула, но не пырнула его. По правде говоря, Чёрный Шип обычно не обнимался, но чувствовал, что сейчас это то, что надо.
Когда он её отпустил, она на него пристально посмотрела.
– Блядь, Шип, да я пошутила про обнимашки. – Она ухмыльнулась ему. – Хотя, коли хошь…
– Генри, – донёсся грубый командный голос справа от Бетрима. Он обернулся и увидел, что один из наёмников стоит с самым невозмутимым видом. – Вроде я грил те, чтоб больше никаких убийств.
Генри
– Не было никаких убийств, Кайн. Грохнула по-простому, да и всё. Эти тупые ублюдки напали на моего доброго друга. Просто помогала ему.
Наёмник, Кайн, перевёл взгляд с Генри на Бетрима.
– Чем планируешь заняться в Солантисе, моряк?
Бетрим сплюнул.
– Для начала избавлюсь от этих ебучих моряцких шмоток. А потом – не твоего ума дело.
Генри отвернулась от наёмника и ухмыльнулась Бетриму. Почему-то он никак не мог перестать представлять её голой, а потом решил, что это всё оттого, что прошло чертовски много времени с тех пор, как он был с женщиной, с любой женщиной. Бетрим подумал, что неплохо бы как-нибудь поскорее найти бордель… и денег, чтобы расплатиться.
– Пойдём, Шип. Отведу тя в своё заведенье, – сказала Генри, повернувшись и не уделяя больше внимания наёмнику.
– У тя есть заведенье? – Бетрим не смог скрыть удивление в голосе.
– Ага. Заведенье.
Генри
Приятно было снова увидеть Шипа, хоть и выглядел он неслабо потрёпанным. У Генри всегда было мало друзей, и тех, что были, она обычно отпугивала. Впрочем, Шип был не из таких. Даже когда они только сошлись, даже когда она его пырнула ножом.
Это было единственным, что им не удалось оставить в прошлом. Шип, похоже, воспринял тот удар близко к сердцу. Похоже, думал, что если они снова займутся сексом, то она снова его пырнёт. Но для Генри всё было не так. Даже тогда Чёрный Шип был громким именем, одним из самых громких. Имя Генри было на подъёме – шли слухи о женщине, убивающей людей в Чаде. Конечно, некоторые из тех слухов ещё говорили, что она чудная, и Генри это не особо нравилось.
Чёрный Шип тогда сидел один в таверне – в одном из обычных охотничьих угодий Генри. С мрачным выражением на обожжённом, покрытом шрамами лице, которое отпугивало самых мерзких людей из тех, кого знала Генри. Но она не испугалась. Генри никого не боялась, даже ту суку, Мастера Клинка, которая оставила её болтаться над Йорлом.
Купила Чёрному Шипу пару пива, а потом привела к себе в номер. Хотела посмотреть, что может сделать человек с таким громким именем, и, по её воспоминаниям, она осталась довольна. Проблема была в том, что её слегка занесло, и ей захотелось узнать, кровоточит ли Чёрный Шип, как все остальные. Так что посреди процесса она пырнула его в бок. Порез был неглубокий и не смертельный, и даже не помешал Чёрному Шипу кончить – всего лишь пустила ему кровь, да оставила шрам на память о себе. Оказалось, что кровоточит он в точности как любой, кого пырнула Генри. Но с тех пор он всегда смотрел на неё так, словно она снова собирается его пырнуть. Но она уже увидела всё, что хотела, и не было смысла повторять. Впрочем, потрахаться она бы не отказалась – нечасто доводилось встречать человека с третьей ногой.
Генри поняла, что смотрит на него уголком глаза. Такой же высокий, как и прежде, но похоже, потерял в весе. Раньше волосы у него были длиннее, чем у неё, и выкрашенные в чёрный цвет, но теперь они были короткие и рыжие. Генри нравился рыжий – цвет крови[5]. Левая сторона лица по-прежнему была обожжённой, сморщенной, расплавленной, но теперь левый глаз закрывала повязка.
– Его нет? – спросила она.
Шип повернул голову, чтобы взглянуть на неё – и ему пришлось сильно поворачивать, поскольку Генри шла слева.
– Глаз? Ага, нету.
– Чё случилось? – спросила она, сильно заинтригованная тем, что под повязкой.
– Арбитр его вырвал.
Генри гортанно прорычала – ей эти охотники на ведьм нравились примерно как Шипу, то есть она испытывала к ним нечто среднее между ненавистью и жуткой ненавистью.
– Тот самый? Что с ним?
– Танкуил помер. Но это был не он. Другой, – сказал Шип, и, похоже, тема ему не очень-то нравилась.
– А чё с его шлюхой? Тоже сдохла?
Шип выглядел нерадостно, но по его лицу сложно было сказать наверняка.
– Джеззет… Ага. Тоже мертва.
Генри сплюнула и ухмылка расплылась на её лице. Похоже, денёк нынче хороший.
– Охуенное избавление.
Шип не ответил; так и шёл в тишине с этим своим несчастным лицом. Спустя какое-то время снова заговорил.
– Гляжу, ты в Солантисе ориентируешься. Давно ты тут?
– Полгода или типа того. После Хостграда… После того, что сталось с Боссом, я сбежала в Чад. Думала, найду новую команду, или… хер знает. Думала, все уж точно окажутся там. Вышло так, что не оказались. – Генри помедлила, чувствуя как стискиваются зубы. Почувствовала, как гнев разгорается настолько сильно, что ей захотелось закричать. Захотелось пырнуть кого-нибудь. Боль в правой ноге снова заполыхала – нынче она становилась постоянной. Постоянная ноющая боль, которая иногда становилась сильнее и заставляла хромать.
– Почему Солантис? – спросил Шип. Он смотрел на неё одним глазом, с этим своим бесстрастным выражением на лице.
Генри приглушила гнев, прежде чем ответить.
– Место вроде не хуже других. Работы полно, если кому надо. Народу полно. Законов не очень много. – А ещё она здесь родилась, но ей не хотелось этого признавать. Такое никому признавать неохота.
Она остановилась перед таверной под названием Собачий Смех. На вывеске была нарисованы смеющиеся собаки[6], воющие на луну над равнинами. Не самое весёлое название, но в Солантисе вообще весёлого было мало. По правде говоря, здание было дерьмовым. Частично деревянное, частично из бурого камня. Два этажа и винный погреб, кухня и зал на первом этаже. На втором четыре спальни. Когда-то эти комнаты снимали, но сейчас уже нет.
Перед дверью валялся пьянчуга, прислонив голову к стене таверны. Он баюкал пустую бутылку, словно это был новорождённый младенец. Генри хотела было пнуть его по башке, но решила, что он от этого даже не проснётся. Прогорклый затхлый перегар от него она чуяла даже отсюда.
– Добро пожаловать в моё заведенье, – сказала Генри, ухмыляясь.
– Чего? Ты владеешь таверной? – удивление в его голосе переполнило Генри гордостью.
– Ага, – сказала Генри, всё ещё ухмыляясь. Шип таращился на неё, раскрыв рот, но она не собиралась его останавливать. Вместо этого она осмотрела свою маленькую таверну и почувствовала себя такой довольной, что гнев улетучился.