Цвет моего забвения
Шрифт:
– Пойдёмте уже, раз решили, - Лорна выходит вперёд и просачивается в разлом. Темнота поглощает её, превращая белизну её кожи в металлическую серость. Она поворачивается к нам лицом и протягивает руки.
– Даша? Десять?
Навстречу ей, вопреки ожиданиям, прыгает Лили. Она быстро перешагивает границу двух пространств и вцепается в руку Лорны. Её голубые глаза лихорадочно блестят. Все мы боимся темноты до тех пор, пока не вступаем во взрослую жизнь. Пока наше воображение танцует на границах двух миров, а фантазии горят
– Иди, Десять, иди, - издевательски бормочет Даша, показывая на дыру.
– Только после вас, - парирую я.
– Эй, - Лорна выглядит озадаченно, - вы там не подеритесь! А то прикончите друг друга, и все трофеи достанутся мне.
– Плевала я на трофеи, - фыркает Даша.
– Объясните мне, что происходит!
– Ладно, - решаю первая пойти на уступку.
– Я пойду первая.
Я сгибаю ноги в коленях и подхожу к стене. Рот разлома скалится каменистыми зубами, между которыми поблескивают пломбы арматуры. Резкое движение вперёд, и стены пропускают меня внутрь. Узость пространства прессует живот, но я легко с этим справляюсь. И вот, я уже на другой стороне.
Мрак оказывается холодным. Трещинами изрезано не только перекрытие между подъездами, но и внешняя стена. Сквозь разломы в комнату вбиваются искривлённые ветки берёз.
Даша влазает в комнату следом: кряхтя и ругаясь. Признаться, удивлена, что она не осталась по ту сторону. Струсила, не иначе.
– Теперь надо найти выход на лестницу, - замечаю я.
– А что, если эта квартира закрыта?
– предполагает Лорна, глядя в широкое окно. Только света от него мало: обросшие растениями стёкла балкона загораживают обзор, погружая комнату во мрак.
– Сейчас и проверим, - я выхожу из комнаты, едва не спотыкаясь о валяющуюся табуретку.
Вопреки худшим предположениям, выход на лестницу открыт. У этой квартиры вообще нет двери. Коридор пахнет мочой неведомой живности. И темнотой. Такая осязаемая мгла не может не издавать запаха. Одному чёрту известно, как мы будем через неё продираться.
С досадой смотрю на болтающиеся языки обоев. И тут мне в голову приходит решение. Подойдя вплотную к стене, я обрываю старую бумагу. Она сухая, и хорошо. Скручиваю бумажный пласт плотным рулоном.
– Что ты делаешь?
– интересуется Лили, поглядывая на мою работу.
– Делаю нам фонарь, - поясняю я.
– В такой тьме опасно находиться.
– Да уж, - констатирует Лили.
– Просто вырви глаз.
Чиркаю спичкой. Линия сизого дыма взмывает в потолок. Чёрная головка тлеет, превращаясь в скопление пепла. Только теперь это счастливая головка. Огненные языки охотно переползают на бумагу и начинают с аппетитом её пожирать. Искры, треща, отлетают в пустоту. Факела не хватит надолго, как бы мы ни старались.
– Может, подожжём здесь всё?
– подаёт голос Даша.
– Это ещё зачем?
– возмущается Лорна.
– Кто-нибудь снаружи увидит пламя, и поможет нам, - поясняет Даша, и я впервые за день соглашаюсь с ней.
Да, идея была бы разумной, если бы снаружи кто-то был. Но, скорее всего, игра не стоит свеч. Мы видели лишь выжженные земли. Запущенные и заброшенные.
– Снаружи мёртвая зона, - подаю голос я.
– Но шанс-то есть!
– визжит Даша раздражённо.
– Он ничтожен. Гораздо выше наш шанс сгореть. Или задохнуться в дыму.
– Любую возможность надо использовать!
– Даша топает ногой. Линолеум стонет, выплёвывая мерзкий скрип.
– Используй последнюю, пожалуйста, - сжимаю зубы, стараясь не выйти на эмоции. Даша слишком сильно раздражает меня, чтобы продолжать потакать её капризам.
Не дожидаясь ответа, я выхожу за дверь. Недолгого горения факела хватает на то, чтобы осветить коридор снаружи. И понять, что никаких препятствий и ловушек на пути нет. И то неплохо.
– Надо держаться друг друга, - говорит Лили, когда последние искры гаснут.
К счастью, темень не абсолютна. Тусклый свет, пробирающийся сквозь окна подъезда, дарит ей фиолетовый оттенок. Такую темноту хочется рисовать, несмотря на её недружелюбие.
Мы выходим на лестничную клетку. Вокруг пусто и глухо - лишь темнота кажется живой. Проплываем, как корабли, по коридору предбанника. Под ногами поскрипывают гнилые деревяшки - обломки былой роскоши. Две соседние двери закрыты наглухо, словно кто-то хотел, чтобы мы шли именно тем путём, которым идём.
Проход на лестницу разрушен. Дом здесь держится на честном слове. Россыпь камней да клетчатые переплетения арматур. Ржавых и неосязаемых, как моя память.
– Ай-яй!
– Даша спотыкается о порожек и налетает на меня сзади.
– Чуть с лестницы меня не спихнула, - комментирую я.
– В следующий раз толкай сильнее.
– Ты глупа, Десять, - возмущается она.
– Глупа, мелочна и злопамятна.
– Позволь мне не перечислять твои недостатки, - я огибаю покосившиеся перила.
Сорваться вниз здесь - как хлопнуть в ладоши. Пол под ногами того и гляди даст трещину. Плитка рассыпается в прах, стоит лишь ступить на неё. Окно вдалеке выхватывает квадрат неба: тошнотно-лилового, насупленного. Ветка дерева колотится в стекло, как лапа монстра.
Мы пересекаем лестничную площадку. Мимо проносится импровизированная пожарная лестница, сплетённая из арматур: ажурная и опасная. Оборванная верёвка болтается под потолком, как мёртвая змея. Чердачное окно открыто и зазывает смрадным, гнилозубым ртом.
Я ухмыляюсь, глядя в черноту техэтажа:
– Тут явно кто-то был кроме нас.
– А ты ещё не убедилась, что мы здесь не одни?
– сухо говорит Лорна.
– Я к тому, что тут может быть опасно, - поясняю я.
– Никогда не знаешь, чего ждать от других.