Шрифт:
Драма в двух действиях, пяти картинах
Айрин Тейлор – президент компании Менторских алмазных копей, 48 лет.
Лаура – ее дочь, 23 лет.
Томас Леру – муж Лауры, командир повстанческого отряда, 28 лет.
Кэтрин Ламидей – мать Томаса, 45 лет.
Эдвин Круз – член правительства, промышленник, 55 лет.
Сабалу, Читомбе, Бауга, Джо, Ясат – партизаны из отряда «черных мстителей», от 18 до 50 лет.
Курт, Швен – члены личной
Врач – 40 лет.
В эпизодах: гости, охранники, кельнеры.
Действие происходит в наши дни в Южной Африке.
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
Картина первая
Ущелье в горах. Вечер. Крутые каменистые склоны. Где-то рядом шумит река. Томас лежит, прижавшись спиной к скале. Правая нога его забинтована выше колена. Лаура возится с мешком, стараясь затянуть его потуже. Поодаль отдыхают на камнях Ясат, Бауга и Джо. Отряд недавно вышел из боя и оторвался от преследователей. Все утомлены до предела, возбуждены и пропылены насквозь.
Лаура. Замолчи, Томас, иначе мы опять поссоримся!… Ты не знаешь моей матери, поэтому говоришь так. Тебя ослепляет ненависть. Тебе кажется, что если у человека на текущем счету десять миллионов долларов, он непременно злодей. А каждый нищий – кандидат в апостолы.
Томас. Почему же ты не захотела стать сердобольной наследницей этих миллионов? Почему ты ушла к нищим, в революцию?
Лаура. Я?… Тут особый случай. Не обо мне речь. Что касается моей матери, это настоящая христианка, женщина поразительной доброты. Я своими глазами видела, как она ночи напролет… А как она ухаживала за моей несчастной няней, когда та была при смерти? Сколько подвижничества в делах благотворительности! Ручаюсь, она не задумываясь отдала бы свои миллионы, если бы сочла, что это принесет счастье людям.
Томас. Прости, Лаура, стыдно слушать этот детский лепет. Да будь они все трижды прокляты!…
Лаура. Тише, прошу тебя, нас слышат…
Томас. Твоя мать не просто одна из самых богатых женщин Южной Африки. Это один из самых зловещих монстров…
Лаура. Ложь! Клевета! Она никогда не прибегала к услугам политиканов. Она сама их терпеть не может. После трагической гибели отца она вынуждена была скрепя сердце стать во главе фамильной корпорации.
Томас (тихо). Я уважаю твою дочернюю пылкость, малышка. Но такая слепота?… Вопреки скорбному опыту последних лет?
Лаура. Пылкость тут ни при чем. Просто я знаю ее лучше иных посторонних!
Томас. Здесь нет посторонних! Люди, которые вместе со мной бьются за свободу, мои кровные братья! Бауга, Джо!
Бауга (приподнимается с места). Я слушаю, командир.
Джо. Мы здесь, Томас.
Томас. Что вы скажете, ребята, про христианскую душу некоронованной императрицы алмазных копей Претории Айрин Тейлор?
Лаура (про себя, возмущенно). Какая бесцеремонность!
Бауга. Про душу
Джо. Да уж, не хотелось бы мне сейчас попасться ей на зубок…
Бауга. А я так скажу: не приведи господь никому зависеть от христианского великодушия Айрин Тейлор. Не пожелаю я этого и вам, ее дочери. А во всем остальном вы и сами смыслите. Иначе не были бы сейчас здесь, среди нас.
Бауга и Джо возвращаются к Ясату.
Лаура. Я могу простить такой фанатизм нашим друзьям. Огонь борьбы слепит им глаза. Но ты?… С твоим кругозором?… Когда в Оксфорде я впервые увидела тебя на кафедре… Твой голос…
Томас (сухо). Не надо об этом сейчас!… Что касается вины твоей матери в преступлении, самом отвратительном за десятилетнюю историю Ченторских алмазных копей, – она доказана. (Достает голубую кожаную папку из-под плаща.) Доказана документально! Каждая строчка здесь сгусток человеческой крови. Вот заключения экспертов. Тут протоколы горно-спасательной службы. Все это неопровержимо говорит об ответственности компании, и прежде всего ее главы.
Лаура. Я сама помогла вам добыть эту папку, не так ли?
Томас. Да, но ты клялась, что эти бумаги докажут полностью невиновность Айрин Тейлор. А они заклеймили ее!
Лаура. Я уже говорила тебе – это подлог. Ловкая подделка. У нее много врагов… У каждого из бизнесменов, который стремится честно и открыто вести дела в этой сволочной стране, туча врагов, способных на все. Что касается ченторской катастрофы… Боже мой! Чентерленд всегда был роковым местом. Горные реки, обвалы, оползни – стихия. Там все рискуют, и всем платят за риск втрое.
Томас. Какая стихия? Об угрозе обвала и негодности плотин было известно за три месяца до катастрофы. Заключения экспертов скрыли от всех. Работы продолжались до последнего часа. И даже после того, как плотина рухнула. Жизнь десяти тысяч шахтеров и их семей была брошена на карту ради лишней пригоршни алмазов.
Лаура. Не верю!… Не верю, что все было именно так, как представлено здесь, в этих бумажках.
Томас отворачивается. Бауга, Ясат и Джо, стараясь не прислушиваться к разговору, беседуют вполголоса о своем.
Ясат. С тех пор, говорят, она всегда носит на лице маску, которую ей изготовили в Японии.
Бауга. Вранье все это. Какие там маски?
Джо. Лицо у нее изуродовано, это точно. Мне рассказывали чентерлендские калеки, из тех, кто уцелел.
Бауга. Болтовня, сказки! Человек может напялить на рожу десять масок, но от себя ему не убежать, как тебе не убежать от своей черной кожи.
Джо. А зачем мне от нее убегать? Разве черная кожа не красивее белой?
Ясат (подавив вздох). Черная кожа – проклятие.