Цвет сверхдержавы - красный 2 Место под Солнцем

Сергей Симонов

С-75 в это время проходил испытания, а «Даль» пока существовала лишь на бумаге.

Зная, что создание ПВО и ПРО не обошлось без больших проблем, за несколько дней до совещания Никита Сергеевич попросил командира особой информационной группы старшего лейтенанта Селина подобрать в «документах 2012» информацию о проблемах с вводом в строй систем ПВО.

— Особое внимание обратите на системы противоракетной обороны, а также на 75-ю систему и «Даль», — попросил Хрущёв. — Меня интересует, какие с ними возникали проблемы

и что задерживало их принятие на вооружение. Подборку пришлите мне и Устинову.

Селин представил информацию через 3 дня. Никита Сергеевич изучал её весь вечер. Утром он вызвал Устинова:

— Здравствуй, Дмитрий,Федорович, — приветствовал он вошедшего министра оборонной промышленности, — проходи, садись. Читал подборку Селина?

— Читал, — кивнул Устинов.

— Мысли есть?

— Мыслей много, и все непечатные, — ответил Устинов. — Бардак невероятный, особенно по «Дали». У семи нянек дитя без глаза. Да и по остальным темам есть что улучшить… Я тут сформулировал кое-что, посмотрите…

Хрущёв с интересом изучил записку Устинова с планом мероприятий.

— Молодец, Дмитрий Федорович, почти все узкие моменты учёл, — похвалил он.

На совещание были приглашены как главные конструкторы, и ведущие ученые оборонных НИИ, так и руководители ключевых министерств, на заводах которых создавались комплексы ПВО. Поскольку затея с совнархозами не состоялась, вместо них создавались МНПО, министерства оставались министерствами, а не преобразовывались в Госкомитеты.

Вначале Никита Сергеевич заслушал отчёт об испытаниях ракеты 1Д (В-750) комплекса С-75. К концу 1956 года были завершены бросковые испытания — в ходе которых отрабатывался твёрдотопливный ускоритель первой ступени, а также выполнены пуски телеметрических ракет во все характерные точки зоны поражения. При этом в качестве целей использовались сбрасываемые с самолётов на парашютах мишени с уголковыми отражателями.

Хрущёв предложил Расплетину и Грушину в качестве дальнейшего развития комплекса подумать о его оснащении телевизионно-оптическим каналом наведения.

— Конечно, такая система не может быть всепогодной, если оптический визир будет установлен на СНР, — заранее оговорился Никита Сергеевич. — Зато в боевых условиях пассивная система будет менее уязвима для средств активного противодействия и более устойчива к помехам.

Поразмыслив, Расплетин согласился и обещал «подумать в этом направлении».

— И ещё, чтобы сделать комплекс более устойчивым и всепогодным, — добавил Хрущёв, — вот бы на будущее предусмотреть вариант ракеты с тепловой головкой самонаведения? И иметь в составе комплекса теплопеленгатор. Такая пассивная система наведения повысит боевую устойчивость комплекса. И может работать в более сложных погодных условиях, чем чисто оптическая система.

— Никита Сергеич, предусмотреть такой вариант мы можем, — ответил Расплетин. — Но ведь теплопеленгатора и тепловой головки самонаведения у нас ещё не разработано?

— Для зенитных ракет — да. Надо делать. Но для авиационных такие системы разрабатываются. Свяжитесь с Матусом Рувимовичем

Бисноватом, он с удовольствием поделится опытом, — сказал Хрущёв. — Хорошо бы вообще иметь возможность наведения по оптическому и тепловизионному каналу на всех вновь создаваемых ЗРК и зенитно-артиллерийских комплексах. Валерий Дмитрич, — обратился он к Калмыкову. — Поставьте себе в план разработку тепловизионных средств наведения для ЗРК. Они так или иначе всё равно понадобятся. И готовьте проект постановления по этому вопросу.

— Понял, Никита Сергеич, — ответил Калмыков.

— И в создаваемых комплексах необходимо сразу предусматривать возможность широкой модернизации, чтобы можно было по мере устаревания поддерживать их уровень боеспособности и расширять их возможности, — добавил Устинов.

Полигонные испытания всего комплекса должны были начаться по плану в августе 1957 года, но первый удачный пуск «произошёл» уже в январе 1957 года. В это время проводились испытания ракеты для комплекса С-25 ПВО Москвы, оснащённой спецБЧ. В ходе этих испытаний одна из мишеней — бомбардировщик Ил-28 — была «мимоходом» сбита ракетой комплекса С-75.

Такой результат не мог не порадовать Хрущёва. Он помнил, что в «той истории» в августе 1957 года был очередной полёт U-2. Конечно, запущенный в ноябре 1956 года искусственный спутник мог удержать Эйзенхауэра от отправки очередного U-2 в воздушное пространство СССР, но полной уверенности в этом не было. Никита Сергеевич допускал, что осатаневший от серии унизительных провалов и неудач директор ЦРУ Аллен Даллес может уговорить президента рискнуть ещё одним самолётом.

Поэтому Хрущёв попросил Генерального конструктора С-75 академика Александра Андреевича Расплетина и конструктора ракеты Петра Дмитриевича Грушина по возможности ускорить испытания комплекса, намекнув, что, по сведениям разведки, в августе есть вероятность «потренироваться» по реальной цели.

Июльский успех 1956-го, когда ракетчики ПВО Москвы снесли U-2 уже во втором его полёте над территорией Советского Союза, (АИ, см гл. 6) вдохновил всех создателей зенитных ракетных комплексов. Они предметно убедились, что сделанные ими ракеты могут перехватывать не только мишени, но и новейшие вражеские самолёты-разведчики.

Поэтому Расплетин и Грушин намёк Первого секретаря ЦК уловили с полуслова и пообещали сделать всё возможное для ускорения начала испытаний.

Для маршала Бирюзова это также была возможность впервые в мире испытать тактику ракетной засады. О чём он не замедлил сообщить собравшимся.

— Пусть только сунется, мы ему так засадим... — плотоядно ухмыляясь, пообещал маршал.

— Не кажи «хоп», пока не... — осадил его Хрущёв. — У вас, Сергей Семёнович, комплекса ещё нет. Так что не торопитесь. А что у вас по 125-му комплексу? — спросил он Расплетина. — Что-то уже начали делать?

— К маю сделаем аванпроект, в третьем квартале закончим эскизный проект, — откликнулся академик. — Работа только началась, Никита Сергеич, да и доводка 75-й системы очень много сил отнимает.