Цвет сверхдержавы - красный 2 Место под Солнцем
Шрифт:
Ещё более конкретно высказался видный публицист профессор Б. Броди: «Советские спутники нанесли удар по самодовольству американцев, впервые показав, что русские способны опередить нас в технических достижениях большого военного значения»
Газета «Таймс», отнюдь не замеченная в просоветских настроениях, высказалась весьма необычно: «Честь и хвала русским. Они, подобно мореплавателям — первооткрывателям новых земель XV века, разбудили воображение. Вслед за полетом в космос неотвратимо грядет изучение новых миров…»
Когда ТАСС сообщило о запуске на орбиту тяжёлого научного спутника, американские специалисты рассчитали по его массе и параметрам орбиты приблизительные характеристики
Доложенные президенту, эти расчётные данные вызвали шок как у Эйзенхауэра, так и у самих специалистов. Хотя они несколько заблуждались относительно общего облика советской ракеты, полагая, например, что блоки первой ступени расположены параллельно центральной второй ступени и имеют такую же длину, но считать американцы умели не хуже русских. По их подсчётам выходило, что первый спутник массой около 100 кг, возможно, ещё не был безоговорочным свидетельством возможности доставки ядерной боевой части на территорию США. Американцы не без оснований считали, что советским ядерщикам недоступна та степень миниатюризации зарядов, которой достигли к тому времени они сами. Да и ракета Р-5-3, характеристики которой американцы вычислили, наблюдая за полётами головных частей с помощью радаров в Иране, была слишком слабой по их подсчётам.
Но после запуска тяжёлого спутника последние надежды и сомнения отпали. Расчёты показывали, что ракета-носитель, способная вывести на орбиту полторы тонны, может закинуть на территорию США не менее 5 тонн «полезной нагрузки», что как раз соответствовало обычной массе тогдашнего термоядерного заряда.
(Смотрим ТТХ наших и американских бомбардировщиков того времени — обычно указывается дальность с нагрузкой 4,5 или 9 тонн, т. е. с одной или двумя термоядерными бомбами)
При этом американцы очень хорошо отдавали себе отчёт, что головная часть ракеты, за счёт высоты и скорости полёта, с лёгкостью «перепрыгивает» только что созданную в США сложнейшую и дорогостоящую систему ПВО SAGE. При этом ни имеющиеся на вооружении США ракеты ПВО «Найк-Геркулес», ни сверхдальние беспилотные перехватчики «Бомарк» перехватить боеголовку не способны в принципе.
Деньги налогоплательщиков были выброшены на ветер. Причём деньги немалые. Оставалась пока надежда, кстати, не такая уж призрачная, что таких монстроподобных ракет у СССР мало, а основной ответный удар, в случае войны, будут наносить советские бомбардировщики. Тем более, что показанная летом 1956 г Натану Туайнингу и Кёртиссу Лемэю в Тушино «карусель» бомбардировщиков М-4 как раз и наводила американское командование на эту успокаивающую мысль. Потому строительство сооружений системы SAGE и позиций перехватчиков «Бомарк» было продолжено. И построено было много.
Основная работа по космическим аппаратам развернулась на направлении создания первых АМС для исследования Луны и отработки пилотируемого корабля. По предложению Королёва вся тематика АМС была передана Бабакину, который с энтузиазмом взялся за работу. Параллельно Мишин в Омске делал разгонный блок «Е» для вывода АМС к Луне. (АИ) Имеющийся блок «И» — вторая ступень будущей Р-9 — для этой задачи был избыточно мощным. Он предназначался для вывода на круговую орбиту пилотируемого космического корабля.
С этим и пришли к Хрущёву Королёв и Келдыш вскоре после запуска тяжёлого научного спутника. Сергей Павлович коротко доложил Первому секретарю ЦК о ходе работ над пилотируемым кораблём. К этому времени был закончен эскизный проект. Темпы работ Хрущёва впечатлили.
— Сергей Палыч, как вам удалось так ускориться? — спросил он. — Ведь в документах были только общие сведения по «Союзу», кое-какие цифры, картинки... Ни чертежей, ни подробных расчётов...
— Так в том и дело, Никита Сергеич, что по этим цифрам и
— Да это не я, — ответил Хрущёв. — Это Мстислав Всеволодович по документам нарыл.
— И молчал! — укоризненно сказал Королёв, покосившись на Келдыша.
Академик молча пожал плечами.
— Ладно, коньяк я вам, Мстислав Всеволодович, потом поставлю, — усмехнулся Главный конструктор. — В общем, вот какая петрушка получается, Никита Сергеич. В «той истории» работы по «Востоку» начаты в апреле 57-го. К апрелю 58-го были исследованы и подобраны конструкционные и теплозащитные материалы, определена форма спускаемого аппарата. В начале июня 58-го Тихонравов и Феоктистов пришли ко мне с предложением по спускаемому аппарату шарообразной формы. Я им велел написать отчёт, ещё два месяца они его писали, затем идея утрясалась и созревала, и лишь в ноябре 58-го, после утверждения Совета Главных было начато эскизное проектирование. Закончено оно было к апрелю 59-го, а в мае были сделаны расчёты баллистического спуска с орбиты. Соответственно, в мае 59-го было принято Постановление «О разработке экспериментального корабля-спутника» (22 мая 1959 года результаты работ были закреплены в постановлении ЦК КПСС и Совета Министров СССР № 569—264 о разработке экспериментального корабля-спутника, где были определены основные цели и назначены исполнители. )
— Сейчас же, мы начали работы по пилотируемому кораблю весной 56-го, — продолжал Королёв. — За счёт известной из «документов» компоновки тамошнего «Союза» мы приняли все основные решения по компоновке, параллельно провели экспериментальную отработку конструкционных и теплозащитных материалов в наземных условиях, и в ноябре 56-го с помощью академика Лебедева обсчитали аэродинамику спускаемого аппарата в виде «фары». После чего начали сразу делать эскизный проект. Как видите, мы уже опередили «ту историю» на полтора года. Потому я и хочу вас просить протолкнуть следующее постановление, — Королёв передал проект постановления Хрущёву. (Изданное 10 декабря 1959 года постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР № 1388—618 «О развитии исследований космического пространства» утвердило главную задачу — осуществление полёта человека в космос.)
Первый секретарь прочитал начало постановления, затем сразу заглянул в конец, где перечислялись решения, выхватил из текста ключевые фразы.
— Если не будем тянуть резину, можем в итоге запустить человека на два года раньше, чем в «той истории», я просчитал, — сказал Сергей Павлович.
— Постановление я вам обеспечу, — ответил Хрущёв. — А вот с запуском человека торопиться не будем.
— Как? Почему? — Королёв был одновременно удивлён, возмущён и расстроен. — Мы же можем запустить раньше! Никита Сергеич, я гарантирую, успеем!
— Не торопитесь, — веско ответил Хрущёв. — Поясню, почему. Прежде всего, ваш новый корабль-спутник — это вам не «Восток». Он сложнее. И он у вас ещё сырой, так, кажется, у вас говорят? Ракета тоже ещё не облётана толком, она ещё испытания проходит. Сколько у вас мелких отказов при каждом запуске сыплется? Вы мне первого космонавта на орбиту вывести хотите, или угробить?
— Теперь насчёт космонавта. Отряд космонавтов формировать будем, — продолжал Хрущёв. — Но первым должен лететь Гагарин, мы с вами уже это обсуждали. А он пока ещё только-только училище осенью заканчивает. Парень способный, конечно, но надо дать ему полетать хотя бы год. (Гагарин написал заявление о приёме в отряд космонавтов 9 декабря 1959 г)