Цвет сверхдержавы - красный 2 Место под Солнцем
Шрифт:
— Я представляю не только себя, но и «De Beers», прежде всего.
— Моя компания выполняла контракты для правительств Египта и Иордании, — Смит говорил вполголоса. — «Southern Cross». Там мне приходилось встречаться с русскими советниками. Некоторые контакты у меня остались.
— Гм... Допустим... — в Оппенгеймере боролись недоверие и любопытство. — Почему я должен вам верить?
— Можете не верить, — Смит выразительно пожал плечами, — Но если хотите выйти напрямую на руководство красных...
— На какой уровень руководства?
— Этого я не знаю, но, подозреваю, что самый высокий.
— Военное руководство? Чем оно мне поможет?
— Нет, политическое.
Во время второй мировой войны Гарри Оппенгеймер служил офицером разведки в Ливии. В этот момент он почувствовал уже было забытое дыхание прошлого. «Воистину, из разведки уходят только ногами вперёд», — подумал он.
— Когда?
— Не знаю. Ждите. Канал связи нерегулярный. Будьте готовы вылететь немедленно.
— В Европу?
— Нет. В Дели.
Приглашение пришло через неделю. После долгого полёта над Индийским океаном Оппенгеймер чувствовал себя уставшим. В Дели его встретил сотрудник советского посольства и вручил билеты на самолёт Аэрофлота. Встречающий скептически окинул взглядом безукоризненный деловой костюм Оппенгеймера.
— Сэр, вы летите в Россию. Там сейчас очень холодно, — советский дипломат подозвал индуса-носильщика, ожидавшего неподалёку. Индус принёс большую мягкую сумку.
— Возьмите, сэр. Это — тёплая одежда. В багаж не сдавайте, возьмите с собой в салон и наденьте перед выходом из самолёта. Выходить придётся на лётное поле, в Новосибирске сейчас минус тридцать.
— По Фаренгейту? — уточнил Оппенгеймер.
— По Цельсию, но для минусовых температур разница невелика. (сравнительная шкала и онлайн-калькулятор для перевода из градусов Фаренгейта в градусы Цельсия
— А виза? — спросил он.
— Вы действительно хотите иметь советскую визу в южноафриканском паспорте? — улыбнулся встретивший его третий секретарь советского посольства. — Мы беспокоимся о своих возможных партнёрах. Зачем вам лишние вопросы дома?
Советский самолёт оказался неожиданно комфортабельным, сервис был вполне на уровне мировых стандартов. Ту-104 в считанные часы перемахнул Гималаи и приземлился в заснеженном Новосибирске.
Перед выходом Оппенгеймер открыл русскую сумку. Внутри был лёгкий полушубок из искусственного меха, тёплые сапоги и роскошная бобровая шапка. Сверху лежала открытка с надписью по-английски: «Это — подарок. В Советском Союзе холодная зима, но тёплое гостеприимство». Он оделся, с благодарностью помянув предусмотрительность принимающей стороны.
Его встретили молодые интеллигентные люди в штатском, сразу отделив от остальных пассажиров. Таможенного досмотра не было. Оппенгеймера провели через боковой выход аэровокзала. Переводчик
— Что это — Мирный?
— Посёлок возле алмазного карьера «Мир», в Якутии. (статус города Мирный получил в 1959 г)
Ещё через несколько часов он вышел из самолёта, окунувшись в белый вихрь пронизывающей метели. Оппенгеймер оглянулся, всерьёз опасаясь, что из тьмы на него вот-вот выйдет белый медведь. Посёлок был застроен двухэтажными деревянными домами. Тарахтящий вездеход, напоминающий армейский джип, отвез прибывших в гостиницу.
Пролетев без малого полмира, вымотавшийся насмерть миллиардер сразу отключился, даже не обратив внимания на интерьер.
На следующий день ему показали карьер и обогатительную фабрику. В целом всё было похоже на его собственные фабрики в Южной Африке. «Страшные коммунисты» оказались вежливыми, вполне приветливыми и даже предупредительными людьми. Они, казалось, не обращали внимания на более чем спартанские бытовые условия, от которых у южноафриканца волосы вставали дыбом. Работа и безопасность на фабрике была организована на высоком уровне, охрана тщательно обыскивала всех на выходе.
Сибирские алмазы были хороши. Оппенгеймер спросил переводчика:
— С кем можно обсудить возможность сотрудничества?
— В Москве, — ответ переводчика был короче, чем его аккуратная стрижка.
Стремительный Ту-104 доставил гостя в Москву. У трапа его встретил водитель чёрного лимузина, напоминавшего большие американские модели, но этот был явно советского производства. По дороге Оппенгеймер с интересом разглядывал заснеженные улицы, спешащих людей, незнакомую архитектуру. Он с удивлением увидел через лобовое стекло красную зубчатую стену и высокие башни. Машина, задержавшись на КПП, въехала во внутренний двор Кремля. Переводчик распахнул перед ним дверцу:
— Вас ждут.
Долгое путешествие по высоким коридорам Кремля завершилось возле вполне обычной двери на третьем этаже. Секретарь в приёмной предложил «на минутку присесть», доложил о госте, и тут же пригласил войти. Оппенгеймер вошёл в кабинет... и замер от удивления. Навстречу ему с приветливой улыбкой поднялся из кожаного кресла «главный коммунист планеты», выговорить полное имя которого могли лишь избранные англосаксы. Не говоря уж о том, чтобы написать.
Разговор с самого начала шёл о совершенно конкретных вещах. Оппенгеймер поблагодарил за любезное приглашение и невероятно интересную экскурсию, выразил надежду на сотрудничество. Желание подгрести под СSO сибирские алмазы было велико.
— Мы тоже весьма заинтересованы в сотрудничестве с Южной Африкой, — неожиданно для него ответил Хрущёв. — И отнюдь не только в отношении алмазов. Мы могли бы сотрудничать по очень многим направлениям, но вот политика вашего правительства этому очень сильно препятствует.