Цвет сверхдержавы - красный 4 Восхождение. часть 2
Шрифт:
— Образование у них поставлено на поток, оно не просто бесплатное, оно ещё и высококачественное. Доктор Мэндерс указывает на недавние решения Советов в области образования, и на то, что правительство уделяет особое внимание обеспечению школ помещениями, приборами и наглядными пособиями. У них действительно хорошие школы, особенно вновь построенные, и очень хорошие преподаватели. Хотя они сами говорят, что после войны им приходилось писать мелом на дырявых досках. Мэндерс пишет, что западные эксперты завидуют количеству и качеству оборудования в советских учебных заведениях. Могу вас заверить, что это действительно так.
— Мэндерс также указывает, что кадры, имеющие высшее образование, часто
— Да при каждой школе создан центр научно-технического творчества, — подтвердил Никсон. — Днём там проходят уроки труда...
— Уроки труда? Как это?
— Детям показывают приёмы правильного обращения с инструментами и основные навыки работы с деревом и металлом. Готовят к обучению реальной профессии, — пояснил вице-президент. — А вечером и в выходные туда приходят специалисты, инженеры с заводов, они за это получают прибавку к зарплате. Они учат детей работать на станках и помогают им в выполнении научно-технических проектов. Многие специалисты полностью возвращаются к преподавательской работе. Правительство держит под постоянным контролем подготовку преподавателей, они проходят курсы повышения квалификации, многие защищают диссертации и получают ученые степени.
— Хрущёв объявил о переходе от 7-летнего к 8-летнему базовому школьному образованию, но те, кто собирается поступать в институты и университеты, обычно заканчивают 10 классов, — продолжал Никсон. — Мэндерс отмечает, что доля университетского образования невелика. Это действительно так. Большинство студентов в СССР выбирают техническое образование — институты, тогда как университетское гуманитарное образование сейчас менее популярно. Институт у русских — это не наш колледж, это, скорее, аналог Массачуссетского технологического института, и образование там дают такого же качества, если не лучшего. Таких институтов у них по стране десятки, если не сотни, и каждый год открываются новые. В 1958-59 годах у них планируется выпустить в 3 раза больше инженеров, чем в Соединенных Штатах.
— Я правильно понял, что вы в целом согласны с анализом и выводами доктора Мэндерса? — спросил президент.
Никсон вновь взял меморандум Мэндерса со стола и прочитал выводы вслух:
«Если 210 миллионов человек на Западе будут слаженно работать с такими же приоритетами и таким же рвением, как их коллеги в Советском Союзе, они добьются похожих результатов. Государства, самостоятельно соревнующиеся с СССР, впустую растрачивают свои силы и ресурсы в попытках, обреченных на провал. Если невозможно постоянно изобретать методы, превосходящие методы СССР, стоит всерьез задуматься над заимствованием и адаптацией советских методов. Это может включать, помимо прочего:
1. отказ от почитаемых, традиционных взглядов в отношении роли женщин;
2. выполнение необходимой государству работы теми, чье обучение сверх образовательного минимума, установленного законодательством, было профинансировано за счет бюджетных средств;
3. упразднение «свободного рынка» квалифицированных трудовых ресурсов; принятие и, возможно, усиление мер по его государственному регулированию.»
— Сэр... Наши либертарианцы предадут доктора Мэндерса анафеме за предложения отказаться от свободного рынка трудовых ресурсов, — медленно произнёс вице-президент. — Но вот что я вам скажу... Коммунисты не считают зазорным учиться у стран свободного мира и перенимать всё лучшее, что есть в странах демократии. В том числе — и саму демократию, хотя они трактуют её по-своему, иначе, чем мы. Тогда почему мы не можем перенимать у коммунистов те приёмы, которые доказали свою эффективность? Если мы срочно не расширим доступ
— Вы же понимаете, что администрация, которая пойдёт на такие реформы, как предлагает Мэндерс — обречена, — заметил Эйзенхауэр. — Либо надо собирать наших упёртых либералов, вроде Голдуотера, и макать вниз головой в Миссисипи до полного просветления и осознания исторических перспектив.
— Если понадобится, сэр, придётся так и сделать, — жёстко ответил Никсон.
#Обновление 02.02.2016
13. Йеллоустоунская встряска.
К оглавлению
Тибет входил в состав Китая на протяжении 800 лет. Лишь в период с 1913 по 1951, во время гражданской войны в Китае, Тибет де-факто функционировал как независимое государство под властью Далай-Ламы. Однако ни Китай, и ни одно из государств-членов Лиги наций официально не признали независимости Тибета.
В 1949 году после победы коммунистической партии Китая над Гоминьданом в гражданской войне новое правительство Мао Цзэдуна объявило об освобождении Тибета. В октябре 1950 года китайские войска заняли Восточный Тибет. Тибетская армия не оказала никакого значимого сопротивления, хотя, казалось бы, оборонять горную страну, с очень ограниченным количеством доступных проходов, было нетрудно.
На период 50-х население Тибета составляло приблизительно 1 200 000 человек. 200 тысяч из них были буддийскими монахами и жили в монастырях. Остальные жители — 84% всего населения Тибета — были крепостными крестьянами или рабами. Причём разница в их социальном положении была невелика.
Монастырь Дрепанг был одним из крупнейших землевладений в мире, включая в себя 185 поместий, 25000 рабов, 300 огромных пастбищ и 16000 пастухов. Богатство монастырей находилось в распоряжении небольшого числа высших лам. Простые монахи по большей части жили скромно и не имели доступа к ценностям. Сам же Далай-лама «жил во дворце Потала из 1000 комнат и 14 этажей».
Раб в Тибете был имуществом, на уровне домашней скотины. Наиболее частым наказанием для тибетских рабов было отрубание конечностей. Тибетские ламы часто носили на поясе обереги из отрубленных человеческих рук, кистей и ступней.
(Фото отрубленных рук и т. п.Слабонервным лучше не смотреть)
Большинство сельского населения составляли крепостные. С ними обращались чуть лучше, нежели с рабами. Они не получали никакого образования и не имели доступа к медицинской помощи. Крепостные были пожизненно привязаны к работе на земле, принадлежащей помещику или монастырю. Они бесплатно ремонтировали хозяйские дома, перевозили урожай и собирали дрова. От них также требовалось предоставлять рабочий скот и транспортные услуги. Их хозяева диктовали им, какие культуры выращивать и каких животных разводить. Крепостные не могли жениться без разрешения помещика или ламы. Их можно было разлучить с семьей, если помещику требовалось сдать их в наем для работы в удаленных местах.
Крепостной не отличался в правовом статусе от раба практически ничем. Его обязанность была одна — платить. Они облагались налогом на женитьбу, рождение каждого ребёнка и на каждую смерть члена семьи. Они платили налог на посадку дерева в своём дворе и на содержание животных. Были налоги на религиозные праздники, публичные танцы и игру на барабанах, налогом облагалось даже заключение в тюрьму и освобождение из неё. Те, кто не мог найти работу, платили налог за то, что были безработными, а если они отправлялись в другую деревню в поисках работы, то платили налог на проезд.