Цвет сверхдержавы - красный 4 Восхождение. часть 2
Шрифт:
Генерал умолк на некоторое время, обдумывая предложение. Дюкло терпеливо ждал.
— Хорошо, — сказал де Голль. — Но всё должно оставаться между нами. Как вы и говорите — до последнего момента. Даже моим сторонникам не надо знать о нашем соглашении. Иначе обязательно найдётся идиот, который всё испортит.
— Депутатов от ФКП мы убедим, — заверил Дюкло. — Убеждение ваших соратников — за вами.
Де Голль подтвердил договорённость со своей стороны. Договорились, что коммунисты в парламенте будут до последнего изображать оппозицию, чтобы спутать карты социалистам, центристам и ультраправым (АИ).
Ночная встреча с премьер-министром состоялась 26
Но генерал использовал свою встречу с премьер-министром, представив её как начало формирования своего правительства. Де Голль вернулся в Коломбэ в пять часов утра, поспал несколько часов и в десять сел за письменный стол. В час дня его следующую декларацию передали все радиостанции страны. «Вчера я начал обычный процесс, необходимый для создания республиканского правительства, способного обеспечить единство и независимость страны. Я рассчитываю, что этот процесс будет продолжаться и что страна своим спокойствием и достоинством продемонстрирует желание видеть его завершенным»
Заявление де Голля стало для депутатов и многих министров полной неожиданностью. 27 мая в Бурбонском дворце одни депутаты говорили, что Пфлимлен капитулировал этой ночью, другие же утверждали, что де Голль просто обвёл его вокруг пальца. Сам премьер не мог объяснить вообще ничего. (По словам Эммануэля д'Астье де Ля Вижери, у него просто «не хватило наглости назвать де Голля лжецом»
28 мая правительство Пфлимлена подало в отставку.
Утром 29 мая президент республики направил послание обеим палатам парламента. В три часа дня началось заседание Национального собрания. Перед амфитеатром Бурбонского дворца появился председатель Национального Собрания Андре Лё Трокёр. Он попросил депутатов встать и выслушать заявление президента:
«В этот тяжелый час я решил обратить свой взор к генералу де Голлю — самому знаменитому из французов и предложить ему сформировать правительство общественного спасения, которое смогло бы осуществить глубокие преобразования наших институтов».
Как только прозвучало имя генерала, все депутаты-коммунисты и некоторые социалисты по знаку Дюкло вновь сели на свои места. Это была обманная тактика. (АИ. Сели реально.) Правые продолжали слушать стоя. Когда председатель закончил чтение, коммунисты и левые социалисты начали скандировать: «Фашизм не пройдет!» Представители правых партий кричали в ответ: «Алжир — французский!» Коммунисты и социалисты запели «Марсельезу». На скамьях правых воцарилось молчание. Затем начались бесконечные переругивания, угрозы, насмешки. Депутаты едва не подрались.
30 мая представители всех главных политических партий страны, собрались в Бурбонском дворце для голосования. По имевшемуся на тот момент политическому раскладу силы правых, безоговорочно поддерживавшие генерала, не имели большинства в парламенте. Традиционно сильные во Франции левые могли заблокировать де Голля, не допустив его к власти. Генерал, как бы странно это ни было, поверил коммунистам, и не стал искать союза с социалистами. Для него они тоже были сыгранной картой. Не будь у него договора с коммунистами,
На обсуждении большинство политических партий поддержали де Голля, выразив готовность войти в его правительство, но окончательный выбор был за генералом. Сенсацией дня оказалось выступление сенатора от ФКП Жака Дюкло. Поднявшись на трибуну Бурбонского дворца, под обычный вой ультраправых, он несколько минут ждал, пока они перестанут шуметь. Затем Дюкло заявил:
— Все знают, что во Франции есть лишь две силы, способные вывести её из создавшегося кризиса. Это — Французская Коммунистическая партия, и генерал де Голль.
Со скамей правых раздались негодующие возгласы. Не дожидаясь, пока они сольются в сплошную бурю выкриков, Дюкло продолжил:
— Во имя спасения Франции, мы решили объединить усилия.
Национальное собрание замерло. Депутаты не понимали, что происходит. Большинство решили, что они ослышались. Дюкло повернулся к скамьям правых партий и сказал:
— Не ждите, что я буду кричать вместе с вами: «Алжери франсез!». Но я скажу с этой трибуны: «Да здравствует генерал де Голль!». Мы с вами, генерал!
В первый момент в услышанное никто не поверил. Для коммунистической партии это был разворот на 180 градусов. Ещё бОльшим сюрпризом оказался состав сформированного де Голлем кабинета. В правительство вошли представители коммунистов Жак Дюкло и Вальдек Роше (АИ), несколько голлистов, в том числе Морис Кув де Мюрвиль, Андре Мальро, Жак Сустель, Эдмон Мишле., а также высшие чиновники и дипломаты, в том числе давние сотрудники де Голля. Важнейший пост министра юстиции занимал Мишель Дебре. При этом генерал не включил в правительство ни одного из представителей ультраколониалистов. (Реальная история) Из социалистов в правительство попал только Ги Молле.
1 июня состоялось утверждение де Голля на пост главы кабинета. Генерал выступил перед Национальным собранием с краткой правительственной декларацией. Он просил предоставить его правительству «чрезвычайные полномочия сроком на полгода», чтобы «разработать новую конституцию и вынести ее на всеобщий референдум». Зачитав декларацию, генерал покинул Бурбонский дворец. В дебатах против программы де Голля выступили Пьер Мендес-Франс, Франсуа Миттеран и другие социалисты. Коммунистическая партия, как и большинство других ораторов поддержали его кандидатуру. В итоге генерал победил с невероятным перевесом. За него отдали голоса не только голлисты и ультраправые, но и 150 депутатов от ФКП, а также часть социалистов.
Уже на следующий день де Голль отбыл в Алжир. Он прилетел туда 4 июня и пробыл там три дня, посетив, помимо столицы, города Константину, Бон, Оран и Мостаганем. Ультраколониалисты вначале приняли его очень настороженно — в новом правительстве не было ни единого их сторонника, зато были коммунисты, сторонники независимости Алжира, которых они ненавидели. Тем не менее, генералу оказали тёплый приём — ведь он оставался единственной надеждой на сохранение Французского Алжира.
Вечером на Форуме, центральной площади города, генерал выступил с балкона здания колониальной администрации перед огромной толпой французов и алжирцев. Он появился на балконе в сопровождении командующего французскими силами в Алжире, генерала Рауля Салана и министра информации в новом правительстве, Жака Сустеля. Оба они были противниками независимого Алжира.