Цвет сверхдержавы - красный. Часть 2
Шрифт:
– Вот, кстати, Савицкого вздрючить надо, – отметил для себя Хрущёв.
– За что? Самолёт-то его ребята сбили!
– Да? А знаешь, как они его сбили? Высадили 11 ракет с 4-х перехватчиков в белый свет, как в копеечку! Вот как они нормативы сдают, а?
– Ну... тут я не специалист, – признал Серов, – но 11 ракет – это много.
– Добро бы попали! Это ж не снаряд, это – ракета! Она стоит как автомобиль! Ну, ладно, отвлеклись. Что там с твоими шпионами?
– Были там шпионы. Три человека, – ответил Серов. – Что мы сделали: заранее, за неделю, скрытно, под видом охотников-манси, посадили
– Они там, в будущем, прикинь, всерьёз обсуждают возможность того, что этих ребят наши же военные замочили, «чтобы замести следы неудачного испытания»! – Иван Александрович возмущённо покрутил головой. – Ты такую чушь когда-нибудь слышал? Чтобы военные по приказу командования убили гражданских, да ещё и пытались уничтожить следы преступления! И это для того, чтобы скрыть «неудачное испытание»! Да будь такой приказ командования, эти студенты просто исчезли бы навсегда, и никто никогда их не нашёл бы.
– Да не могло быть такого приказа, потому что за каждым испытанием наблюдают сотни людей из нескольких разных ведомств, – добавил Хрущёв. – Как можно скрыть неудачное испытание?
– Да пусть даже эти ребята действительно увидели что-то, что им видеть не полагалось, – Серов пожал плечами. – Двое из них имели допуск второй степени, (то есть, «Сов. секретно», под этим допуском проходила ракетная матчасть), с остальных взяли бы подписку, и весь вопрос исчерпан. Ну, приглядели бы за ними в следующие пять лет...
– Ладно, это – досужие байки некомпетентных брехунов, – махнул рукой Никита Сергеевич, – ты дальше рассказывай
– Ракетчики Бирюзова сидели аж в двадцати километрах оттуда, в вершинах условного треугольника, – Иван Александрович карандашом указал на карте места дислокации ЗРК. – Сидели тихо, ну, насколько могут сидеть тихо несколько десятков человек. На каждом комплексе был наш уполномоченный, следил за соблюдением порядка. Даже огня не разводили, использовали для разогрева микроволновку. На дизель-генераторы поставили дополнительные глушители, для скрытности. Мощность упала, конечно, но для бытовых нужд хватало.
– Короче, разложили мы с Бирюзовым и Савицким «медвежий капкан», – рассказывал Серов. – Ждём. Туристов этих на день задержали в одноимённом со мной городе, – он усмехнулся. – Наш сотрудник изобразил туповатого службиста, до...бался, что Дятлов маршрутную книжку не сдал, и заставил их оформить по всем правилам все документы. Пока оформляли, пока «ждали отмашки из Москвы» – опоздали на поезд, поехали на следующий день. Мы специально так сделали, чтобы держать этих ребятишек подальше от места событий. Рассчитывали, что они в ночь с 1 на 2 февраля будут где-то в 20 километрах к востоку, но они нашли тропу манси, срезали угол между Лозьвой и Ауспией, шли ходко – опытные лыжники, и оказались почти рядом с перевалом. Хорошо, ветер был сильный, да и склон, обращённый к реке, довольно крутой, подниматься тяжело. На перевал они полезли уже в сумерках, передумали и вернулись.
– Ясно. Что дальше?
– Дальше... Вечером на северо-восточном склоне горы появились трое. Один залез на вершину, ещё двое подготовили ветки для костров, сложили костры, но не зажигали. Мои за ними наблюдали издали, не высовываясь.
– Так... Что они там делали? – спросил Хрущёв.
– Я считаю – никакой «контролируемой поставки» в «той истории» не было, – проворчал Иван Александрович, – Ребята эти просто наткнулись на американских спецназовцев. Те ждали на склоне горы груз, который им должен был сбросить RB-47.
– Ого! И сбросил?
– В нашей истории – сбросил. Место удобное. Голый безлесный склон, обращённый на северо-восток, от населённых мест перевал закрывает, костров не видно. Туристы до того в этот район не ходили, группа Дятлова была первой. Ночью, около часов двух, на склоне загорелись три костра, треугольником. Вскоре с дирижабля ДРЛО сообщили, что с севера идёт скоростная высотная цель. Как только от самолёта отделился груз на парашюте, один из ЗРК, с позиции на юго-востоке, как раз возле Чистопа, выпустил по носителю две ракеты. Американцы, видимо, засекли излучение радара, потому что тут же начали отстреливать помехи, и легли в левый разворот.
– При этом сбросили три осветительных бомбы – мощнейшие, чуть ли не по тонне, у нас про такие даже не слышали! Висели они над перевалом долго, минут 15. Я даже не представлял, что бомба на парашюте может опускаться так медленно.
– Савицкий с Бирюзовым заранее просчитали, что пилоты в случае опасности чаще отворачивают влево, чем вправо, и расположили второй ЗРК к востоку, в междуречье Лозьвы и Ауспии. При развороте разведчик вышел прямо на него, и схлопотал ракету. Одна мотогондола у него отвалилась, но он крепкий, сука, сманеврировал и ушёл на четырёх моторах.
– Ну, про самолёт я рапорт Бирюзова прочитал. Осветительные бомбы – это и были те светящиеся шары?
– Ну да! Он их сбросил, возможно, чтобы облегчить самолёт, ну, как в войну от бомб избавлялись при атаке истребителей. Они и повисли над горой. А груз приземлился на парашюте быстрее, почти в центр этого треугольника из костров.
– Точно угодили...
– Тренировались, видимо, долго. Они специальный парашют использовали, основной купол раскрывается вблизи земли, чтобы затормозить падение, а основная часть полёта идёт по баллистической траектории, потому и точность такая. Эти трое тут же бросились к своему тюку, и тут наши снайперы по сигналу открыли огонь им по ногам. Сам понимаешь, другого варианта задержать матёрых спецназовцев ночью, у границы леса, на тот момент не было. Большую группу сажать в районе перевала было опасно, тут я с выводами Ракитина согласен, – пояснил Серов. – Можно было спугнуть клиентов. Потому и посадили снайперов с инфракрасными прицелами на винтовках. Стреножить их. На осветительные бомбы, само собой, не рассчитывали.