Цвет
Шрифт:
Начал я с самого простого — со стеатита. За три дня вырезал морского конька и, жутко собой довольный, преподнес Лене. С лазуритом провозился дольше. Правда, вместо бегемотика получился хрум, но Лене всё равно понравилось. С лунным камнем пошло тяжелее всего. Никак не получалось вырезать то, что задумал. Хотелось плюнуть и зашвырнуть камешек подальше, а вместе с ним и точильную машинку. Пришлось себя заставлять. Но результат удивил меня самого.
Передо мной стоял небольшой дракончик, собирающийся шагнуть. С поднятой передней лапой, раскрытой пастью и светящимися глазами. Зубы и рога дракончика были коротковаты, а хвост почти лишен острого гребня. Но фигурка словно жила.
Я ходил вокруг нее и не решался не только взять, но и коснуться ее. Даже не заметил, как пришла Лена. Остановилась у меня за спиной, а потом резко обняла, дыхнула мне в ухо и сказала шепотом: «Это мне, да?» Я кивнул.
Мне даже «спасибо» от нее не надо было. Достаточно видеть радость и удовольствие на ее лице. И знать, что его доставил я.
6. Хань
Но даже художественные промыслы мне смогли надоесть.
Скука меня совсем доконала. Захотелось в кои-то веки включить комп, и хоть так развлечься. Я помнил, что Лена говорила про сеть, и решил рискнуть — если обнаружат, так хоть живого, а не сдохшего от скуки.
Все системы единообразны, даже на разных планетах. Унификация. И минуты не прошло, как я получил доступ к информационным каналам.
Я набрал «шандар».
Трехмерник высветил слово и принялся выбрасывать ссылки одну за другой. Я наугад ткнул в одну. Ссылка никуда не вела — высветилось белое поле. Ткнул в другую — тоже самое. Мертвые ссылки.
Неужели, даже из энциклопедий удалили это слово? Что ж, в поисках главное найти нужное слово-метку, которое потянет за собой остальные. Я написал «хлан».
Теперь я получил хоть что-то живое. Но старое. Последняя ссылка относилась к происшествию десятилетней давности. Простое упоминание в результатах вскрытия неопознанного тела: «нижняя левая конечность из хлана. Утилизирована».
Такое впечатление, что Содружество отказалось от ведения работ по использованию шандар и хлана. Наглая ложь. Но не могли же они удалить все массивы информации по этим вопросам. Или могли? Гораздо проще не удалять информацию, а перекрыть к ней доступ. Например, ввести программу, которая не будет воспринимать без пароля вводимое слово как значимое. А так как пароль никто не знает, то и информация останется недоступной.
Я еще пробежался по всему, связанному с шандар, но результата не получил. С другой стороны — сдалась мне эта шандар! Она — лишь возможный путь к моим родителям. Существуют же и другие пути.
Попробуем с другого конца. Я вбил в поисковое поле «Манжос Лидия Ивановна» и «Манжос Константин Игоревич».
И получил список планет, на которых они регистрировали свое пребывание. Практически все населенные планеты, за исключением Тсаворита. Я перебил список по времени и только потом посмотрел на сами даты. Самая поздняя относилась к двадцать шестому году локального летоисчисления Тсаворита. То есть, когда меня еще не существовало, а родители обретались на Петерсите. Самая ранняя запись относилась к их рождению на Земле. Каждые пять лет они меняли место жительства. Пятилетними карапузами они отправились на Фэйхо. А в десять лет их угораздило оказаться на Танлане — родной планете танланцзы. С кем они путешествовали? С какой целью? Данных об этом я не видел.
И почему в общем списке отсутствует Тсаворит? Досье выглядит так, будто они, не долетев до дома, пропали без вести. Но ведь пропали они много позже — через десять лет! Голова шла кругом от загадок. Возможно, они вернулись на одну из планет, где уже были. Или наоборот — полетели на новую, туда, где их никто не знает?
Но даже если я найду планету, то как на ней найти двух человек? Они могли сменить имена, внешность, генетические метки, в конце концов. Я просто могу их не узнать при встрече. Встретиться и разминуться, бросив мимолетный взгляд. Но даже если я их найду, захотят ли они видеть меня? Будут ли разговаривать со мной?
Будут. Я вспомнил, как мать покидала Тсаворит. Она хотела оставить мне правдивое письмо, только отец не позволил. Потому что это могло нарушить их планы. Если же они претворили свои планы в жизнь, то наверняка мать попытается оставить весточку. Такую, чтобы я ее понял. Всегда, в любое время, в любом месте, неуничтожимую.
Ну, и что это может быть?
Что-то, чем я занимался с младенчества? То, что мне доставляло наибольшую радость в детстве и доставляет ее и поныне? К сожалению, я давно вышел из детского возраста и совершенно не помнил старых увлечений. Их просто не осталось. Моя жизнь совершенно не располагала к чему-то постоянному. Я всё время куда-либо стремился, летел от планеты к планете, не замечая ничего вокруг. Только работа, работа, работа…
Ну да, теперь я в отпуске. Мне совершенно нечем заняться. А было бы хобби, занялся бы им. Не было его. Никогда. Ну, хоть увлечения? Нет. Неужели я с самого детства хотел стать наладчиком реперных маяков? Вряд ли. Кем тогда? Да какая разница! Мне нужно совсем другое — то, что поможет мне найти родителей…
Я так ничего и не придумал. Наверняка, что-нибудь совсем простое. Но, чем больше я старался, тем меньше оставалось мыслей в мозгу. Придется действовать наобум, простым перебором планет. Может, когда-нибудь мне и стукнет в голову идея, если я не буду так напряженно думать.
С досады я выключил комп, завалился на постель, заложив руки за голову и уставился в потолок. Вот так и буду тут лежать сегодня… и завтра… и послезавтра… многие месяцы и годы, пока не умру от старости. Ничего не буду делать. Не хочу.
В стену ударила дверь, и Лена разразилась такой привычной тирадой против родного учреждения. Она увидела меня, спокойно взирающего на нее снизу вверх, и взбеленилась:
— А ну, вставай!
Я встал.
— Бездельник!
Я кивнул.
— Так и будешь мне перечить?!
Я мотнул головой, вроде бы соглашаясь, но и отрицая тоже.
— Назло мне всё делаешь, да?
Я промолчал.
Потом подошел к ней, взял за руку, будто рассматриваю переплетение линий, и поцеловал в ладонь…
Уговорить Лену выйти прогуляться в зачуханный садик рядом с домом удалось с трудом. Но не все же в ее комнатке разговаривать, когда боишься двинуть рукой, потому что обязательно за что-нибудь заденешь.
— Я теряю время. Чего ради мне жить здесь, на Хань? Надо отправляться дальше. Например, на ту же Дельту.