Цвет
Шрифт:
— Но почему? Что со мной могло произойти?
— Как ты не понимаешь? — удивилась Лена. — Ты же был в селении зель.
— Ну да. И что? Кстати.
Я сделал шаг в сторону, давая возможность Шандар пройти.
Лена шагнула назад, выставила руку и что-то засипела, тыча пальцем в зель. Казалось, она сейчас грохнется в обморок от ужаса. Я поспешил войти, пропустив Шандар, и закрыл дверь за ней.
И тут же женский крик почти оглушил меня:
— Ты привел зель? Не отвечай, я вижу! Что ты будешь делать с ней? Как она будет ублажать
— Это воин. Шандар.
— Ах, это знаменитая Шандар! Что она сделала, чтоб упросить тебя взять ее с собой?
— Ты не права.
— Я всегда не права! Как будто ты прав! Идиот… какой идиот…
Лена стояла передо мной раскрасневшаяся, со сжатыми кулаками и тяжело дышала. Что с ней такое — я не понимал.
— Я догадываюсь… Ты хочешь чьей-либо смерти. Тебе мало того, что произошло…
— Да что случилось-то?! — мое терпение истончилось под несправедливыми Лениными упреками.
Лена фыркнула.
— Я еще должна ему рассказывать.
— Пойми, Лен. Я ничего не знаю. И что ты так взъелась на зель?
— А ты знаешь — скольких людей они убили?!
— Мы не воюем с людьми, — первый раз вступила в разговор Шандар.
— Чему мне верить — своим глазам? Или твоим лживым словам?! Смотри! — Лена щелкнула пультом вирт-экрана.
Автоматическая дистанционная камера показывала панораму улицы довольно крупного города одной из планет Сообщества. Перекрывая улицу от дома до дома, на нас шла гибкая стена зель, облаченных в синие одежды. В руке каждого матово белел нож очищения. И каждый их шаг сопровождался смертью человека. Почти невидимый бросок воина, и грудь человека перерезала красная полоса. Человек падал, заливая кровью мостовую, а зель делал следующий шаг-прыжок. И всё повторялось. Люди даже не успевали повернуться и побежать — ни один из ударов не попадал в спину.
Камера поднялась над улицей так, что отдельные фигурки людей слились в единую массу. Тогда и мне стало страшно. Будто красный ядовитый цветок с синей каймой распускался среди зданий.
Шандар подалась к экрану.
— Это не зель, — сказала она. — Нож очищения нельзя использовать против безоружных. В этом нет чести.
— Провокация? Мы можем рассказать правду…
— Илья, Илья… — очень тихо сказала Лена, — ты никогда не понимал, что делаешь. И делал то, что не желал понимать… Нам нужно спешить.
— Куда? Зачем?
— Надо срочно улетать.
— Какой корабль сейчас на орбите? Даже если он не под контролем — туда всё равно не добраться без лифтов.
— Лифт — не единственное транспортное средство, — опять вмешалась в разговор Шандар. Обычно зель не говорят, если их не спрашивают. Значит, ситуация стала серьезной.
— Ну, да. У тебя в чуланчике стоит межзвездник, — фыркнула Лена.
— И всё же я не понимаю, что мне грозит, — упрямо сказал я.
Они обе уставились на меня, потом переглянулись, Лена кивнула, и зель объяснила:
— Зачем убивать столько людей? Это — фальшивка, чтобы напугать. Провокация направлена вовсе не против нас. Никто не будет отказываться от услуг зель — они уникальны и ценны. Она — против тех, кто связан с нами. Разве ты не знаешь? «Кто общается с чужаком — хуже чужака». Таких людей преследуют настойчивее, чем врагов. В глазах простых граждан они — предатели. Каждый почтет за честь не только выдать властям, но и самолично прибить такого отступника. Ясно?
Ясно. Но противно. Понимание сволочной натуры человека приводит к тому, что начинаешь предпочитать общество инопланетников. Их не волнуют человеческие дела. Для них все люди одинаковы. А мы умудряемся ненавидеть всех, кто мешает наслаждаться бессмысленными развлечениями. И зель понимает это лучше меня!
Любой на станции прекрасно видел, куда я ходил каждый день. Пока они боятся выступать. Но к вечеру они встретятся, обсудят и поймут — с кем легче всего расправиться за тот страх, который поселился в их сердцах. Нет, к зель они не пойдут — их слава воинов не знает равных. Никто из людей не захочет столкнуться с существом, жизнь которого — в стремлении к смерти. Да, кинуть бомбу, послать ракету, отравить океан — это пожалуйста, это глобально. Зачистка. Но лицом к лицу — нет.
Они зададут вопрос друг другу — кто виноват в том, что зель напали? И ответят. Виноват тот, кто спровоцировал начало резни. А кто это мог быть? Только тот, кто разговаривал, кто общался с зель. Я.
Тогда они придут ко мне. И я еще скажу спасибо, если первыми успеют агенты сил усмирения. А ведь со мной две девушки, за которых я отвечаю. Вот они стоят передо мной и ждут, когда я что-нибудь скажу. Самое ужасное, что сказать мне нечего. Я не знаю способа незаметно улизнуть с планеты. Такого способа нет.
— Шандар, ты что-то говорила насчет иного способа?
— Да. У нас на дне лежит корабль, который доставил причальную станцию.
— В рабочем состоянии?
— Спустимся — узнаем.
— Сколько лет он там лежит? Он же насквозь проржавел, а реактор заглушен — иначе и быть не может. Ты думаешь, мы сможем поднять его?
— Ты предпочитаешь умереть здесь? — спросила Лена.
— Я предпочитаю пользоваться тем, что работает…
Они опять смотрели на меня. Презрительно. Или жалея? Никогда не умел читать по лицам. В любом случае, они ждали моего решения.
— Веди, Шандар. Поплаваем.
Даже в скафандры не пришлось облачаться — нам с Леной хватило и аквалангов. Шлюз действовал исправно, и мы вскоре стащили с себя гидрофорную материю, пропускающую растворенный в воде кислород, — на корабле работала система воздухоочистки. Надо полагать, зель вовсю использовали корабль, лежащий на их дне. Но использование и содержание в работоспособном состоянии не есть идентичные понятия.
Коридоры корабля были пусты, хотя и ярко освещены, будто ждали посетителей.