Цвет
Шрифт:
Костя суетливо вылез, чертыхнулся и чуть не полез обратно, на головы зель и аборигена.
— Ты чего?
— Жарко!
— Климатизатор включать не пробовал? — ехидно спросила Шандар.
— Ах, да! — Костя пощелкал ногтями по настроечной панели на рукаве и облегченно вздохнул. Заработал вентилятор, на лицевой щиток шлема опустились светофильтры, сразу превратившие ярко-красную поверхность в тускло-багровую.
— Останешься здесь, в вездеходе, — приказала зель.
— Почему это? — возмутился Костя.
— Потому. Во-первых, я так сказала.
— Понятно, — буркнул Костя. — Но хоть издали можно смотреть?
— Это — можно. Но не советую. Вдруг испугаешься, — хмыкнула Шандар. Зачем она подкалывала молодого человека, зель не могла себе объяснить. Скорее всего, потому, что в нем она видела человека, приставленного к ней именно для того, чтобы мешать.
— Я мог бы помочь…
— Контейнер дай сюда, — перебила зель Костю, показав на ящик.
Человек не стал возражать. Передал и уселся на крыше вездехода, чтобы лучше видеть — как это заезжая охотница собирается ловить неизвестное животное. Зель спрыгнула на песок, махнула рукой аборигену, и тот поспешил за ней. Они прошли по песку, оставляя четкие следы на волнистой поверхности. Остановились и огляделись. Ничего примечательно в этом месте, по мнению Кости, не было. Пустыня, как пустыня. Песок, редкие сухие ветки, торчащие из него, мелкие насекомые, спешащие по своим делам, причем, бегущие все в одну сторону.
Шандар перевернула термостат с ящерицей, вытряхнула ее на песок и взобралась на гряду камней, возвышающуюся метров на десять над песчаной зыбью.
— Она сюда не полезет, камни ей не по вкусу — тяжело по ним двигаться, только если уж очень голодна, — одобрительно пробормотал Узуф. — Да если и полезет, то медленно — всегда убежать успеем.
Шандар ничего не ответила. Она подозревала, что аборигены всегда видят эту тварь, в какой бы стадии та не находилась. И пусть. Если он заметит шандар, то хоть как-то среагирует, а это будет для зель сигналом.
— Сколько ждать? — тон у зель был деловитым. Она нисколько не сомневалась в успехе охоты.
— По-разному бывает, — Узуф медленно поворачивался, недоверчиво глядя на песок. — Лишь бы их слишком много не пришло.
— Посмотрим, — отозвалась Шандар, возясь с ящерицей.
Костя с интересом смотрел, как Шандар прикрепляет к шее каменной скульптуры стальную цепочку, и всё порывался что-то спросить. Наверно, что-нибудь о неадекватности некоторых охотников.
Второй конец цепочки зель вплавила в громадный булыжник — ей совершенно не хотелось, чтобы доставленная с таким трудом приманка убежала. Шандар разогнулась, еще раз напомнила Косте: «Сиди здесь» таким тоном, что тот даже не стал возражать, подхватила ящерицу с камнем и пошла от гряды.
Чем дальше она уходила от вездехода, тем хуже было видно Косте ее действия: раскаленный воздух, поднимающийся от песка, дрожал. В этом мареве люди воспринимались как дрожащие силуэты. А уж что они делали — можно было судить лишь по редким возгласам. Да и то, звуки изменялись настолько, что смысл фраз Костя не улавливал.
Климатизатор комбинезона привычно гудел, обвевая Шандар прохладным ветерком и сводя на нет неистовую жару. Сколько градусов в тени или на солнце, зель не знала. Лишь когда каменная ящерица зашевелилась, поднялась на ноги и принялась ощупывать песок вокруг себя раздвоенным языком, Шандар радостно заключила, что выше сорока. Так что приманка не будет выглядеть куском мертвого камня.
Ящерица прытко сделала несколько шагов по песку и остановилась, удерживаемая на месте цепочкой. Потом повернула направо и пошла по кругу, недовольно шипя. После такой долгой спячки ей наверняка хотелось подкрепиться, но съедобного ничего не было. Это привело ее в бешенство. Она встала и угрожающе замотала головой, вызывая на бой всех, кто посмеет подойти к ней. И такое существо нашлось.
Оно вряд ли думало. Кусок мяса находился перед ним, и его можно было съесть. Невидимое существо не имело врагов в природе, всё служило ему пищей. Да и кто осмелится напасть на растворяющего одним своим прикосновением? Только тот, кто ничего не знает об этой опасности. Ящерица распахнула огромную пасть и ухватила что-то невидимое.
Нет, шандар кричать не умела. Она издавала звук всем своим существом. Это было как удар землетрясения, как стон тысячи безумных китов, выбрасывающихся на сушу. Он пригнул Узуфа и Шандар вниз, к камням, чуть ли не распластывая их. Издали донесся вопль Кости, до которого докатилось эхо крика.
Но больше одного укуса каменная ящерица сделать не смогла. Ее плоть потекла с костей, втягиваемая хищником в себя. Только чавкающие звуки были слышны Шандар. И они не прекратились, пока от приманки не остался рассыпающийся скелет. Хищница обретала туманную видимость. При этом она вполне целеустремленно ползла к разумным.
— Большая… — простонал Узуф. — Не насытилась.
— Нет. Она чует хлан твоей руки.
Узуф отшатнулся.
— Ты обещала!
Зель кинула в приближающуюся шандар брикет замороженного искусственного мяса. Та с готовностью проглотила. «Ненасытная», — зло пробормотала Шандар и кинула второй брикет. Узуф вцепился зель в плечо и пытался оттащить ее назад. Но Шандар не сомневалась в своих действиях. Она спокойно ждала.
Хищник остановился, задрожал и вдруг рассыпался на множество мелких полупрозрачных комочков.
— Хлан! — удовлетворенно сказала зель. — Поднимай.
Узуф спустился вниз, собрал в горсть несколько кусочков хлана, и Шандар подставила очередной контейнер.
— Высыпай. Здесь он может храниться довольно долго. И давай поскорее — скоро он станет прозрачным.
Узуф принес еще несколько горстей, потом остановился, с ненавистью посмотрел на зель и сказал:
— Ты должна оставить хлан нам. Стариков нельзя отправлять на смерть без перерождения.