Цвет
Шрифт:
Космодром, на котором высадилась зель, оказался тем же самым, с которого она начала свой путь. Это упрощало задачу, хотя ненамного: все дороги от космодрома Шандар показались одинаковыми, когда она вышла из здания космопорта. Она запомнила только примерное направление по сторонам света, а спросить у водителя, по каким местам они проезжают, посчитала ненужным.
Но сначала следовало оставить настроенный приемник. Вариант с захоронением в каком-нибудь тайнике Шандар всё же отмела. Швейцарский банк показался более надежным пристанищем. Кроме того, приемник надо было обслуживать,
До Швейцарии оказалось добраться проще, чем до неизвестной точки на российской дороге. Шандар села на самолет, вышла в Цюрихе, зашла в ближайший банк, за полчаса оформила все документы и дала инструкции, как обращаться с ее имуществом. Служащие явно привыкли к капризам клиентов и с приветливыми лицами выслушали и записали все пожелания Шандар. Потом она полетела обратно.
На космодроме наняла машину с водителем и погнала на запад.
«Здесь две дороги в ту сторону, — объяснил водитель, — практически параллельные. Вам куда?»
«Поезжай, — ответила Шандар, — я скажу, когда остановиться. И не забудь выдерживать скорость. Две ночевки будут».
Водитель пожал плечами: что ему. Он ко всему привык — к любым капризам богатеев. Его дело — ехать. А куда, как, пусть наниматель решает. Оплата почасовая. Опасаться только бандитов надо, а девушка на них не похожа.
Шандар молчала и смотрела в окно. Вид разительно изменился — листва с деревьев облетела, и местность было совершенно не узнать. Она опять ела в забегаловках: тех же, или других, совершенно похожих. Ночи провели на обочине — Шандар не сумела подгадать время, когда стемнело, к населенному пункту, а ехать в темноте запретила.
На третий день зель сказала «останови». Вышла из машины и долго осматривалась, пытаясь узнать место. Не узнала.
— Всё. Можешь уезжать.
— Вы здесь останетесь? — удивился водитель. Никакого жилья поблизости не было — ни рядом, ни в уже близкой тайге. Ни городов, ни поселков, ни деревень. Ничего на день пути пешком.
— Здесь.
— Пешком пойдете? — высказал предположение водитель.
— Полечу, — улыбнулась Шандар. — Всего хорошего.
Она дождалась, когда водитель развернет машину и уедет, встала у обочины и пожелала:
— Возврат в исходную точку.
17. Сиба
Зель вздрогнула от резкого писка пернатой ящерицы. Опять это болото! Хотя уже в чем-то родное, а всё равно — ненавистное. Мокро, гадостно. Фиолетовое небо, коричневые и синеватые растения — всё, как в тот раз, когда она впервые очутилась на Сибе. А вдруг и время то же самое? И не было полугода жуткой работы, и всё придется начинать сначала?
А сейчас узнаем. Сориентируемся и пошлем поисковый сигнал. Если она в нужном времени, прилетит скутер и заберет ее. Недаром она налаживала службу экстренной помощи. Для вызова достаточно сказать вслух кодовое слово и подождать.
Шандар сказала, уселась на кочку и задрала голову. Последнее, разумеется, зря: скутер можно было ожидать никак не раньше, чем через час.
Вскоре ей надоело бесцельное сидение, и зель принялась разглядывать какие-то растения, назойливо качающие ветвями перед самым ее носом. Коричневатые ветви были покрыты вздутиями, из которых торчали длинные сиреневые пряди, словно бороды. По этим бородам носились мелкие животные — насекомые, то останавливаясь, то кружась на месте, то сталкиваясь друг с другом. Рядом с растением прошлепала летающая ящерица, слизнула с десяток насекомых, чавкнула, выплюнула остатки и пошла дальше, не пытаясь взлететь.
Это жизнь. Ее принципы везде одинаковы, как бы не были различны видовые различия. Что на Земле, что на Зельде, что на Сибе. Везде можно обрести дом. И не важно, какого цвета там небо, вода, растения и солнце, звуки и запахи. В первую очередь важны люди. С которыми живешь вместе, которые делают с тобой одно дело и которым ты нужна.
Здесь ее дом.
От созерцания Шандар оторвал вибрирующий гул приземляющегося скутера. Он сел несколько в стороне от нее, пошел юзом по грязи, чуть не завалившись, и остановился, взметнув фонтан.
Из скутера выскочил Виталий и побежал к ней, разбрызгивая грязную воду, увязая, вытягивая ноги, делая два прыжка и снова увязая. Остановившись рядом с Шандар, он, не переводя дыхания, выпалил:
— Шандар!! Это ты!! Я рад, слушай, я рад! Думали — совсем пропала. Второй день ищем. Ты как здесь оказалась? — он всё говорил и говорил, не давая ни слова вставить зель.
А она смотрела на него, и еле удерживала внутренние веки от того, чтобы они сомкнулись. Зель не умеют плакать, как люди. Хотя иногда и чувствуют то же, что и они.
— Ты за мной? — немного глупо спросила Шандар.
— За кем же еще?! — подтвердил Виталий, не удивляясь вопросу. — Тут такое было! Синельников еле оправдался. Садись, домой полетим. Тебя ждут.
— Кто ждет? — зель уцепилась за проем и выдернула себя из цепкого болота.
— Все и ждут. От кого еще сигнал мог прийти? Кроме тебя — все на месте.
— И чего — не работают? — Шандар спрашивала какую-то ерунду, лишь бы не молчать, не дать себе расклеиться.
Виталий в охотку отвечал, не обращая внимания на состояние начальства, что работают, и сейчас она сама всё увидит. Шандар действительно была рада, но боялась показать это Виталию. Хотя он, вероятно, замечал, но тактично не заострял на этом внимания. Кто их знает, этих людей? С ними никогда нельзя быть в чем-то уверенным до конца.
Внизу, на площади перед администрацией, действительно собралось всего лишь человек двадцать — все начальники лабораторий и групп. Они спокойно наблюдали, как садится скутер, выходит Шандар, а вслед за ней — Виталий. Ждали, когда зель сделает к ним несколько шагов, и старались ничем не выдавать своего волнения. Когда между прибывшими и встречающими осталось несколько шагов, ряды отрепетировано раздвинулись, и к зель шагнул начальник биологической лаборатории.