Цветная масть - элита преступного мира
Шрифт:
Близкие к его окружению люди считают, что первым предупреждением для Ленчика явилось убийство Амирана Квантришвили и Федора Ишина. Оба были с ним постоянно на связи, составляли одну команду. Однако это был не единственный удар врага. В НьюЙорке застрелили Олега Коротаева, телохранителя Ленчика. Друзья перевезли тело бывшего боксера через океан и похоронили на Ваганьковском кладбище.
После понесенных потерь команду Завадского возглавил "вор в законе" Сибиряк. Но был задержан милицией и вскоре отправился в места не столь отдаленные. И цепочка случайностей или закономерностей продолжалась даже после смерти Ленчика. Два его
По всему выходило, что у объявившегося врага оказались достаточно длинные и крепкие руки. Они доставали повсюду тех, кто еще так или иначе имел отношение к богатому наследству.
Из откровений Мансура (газета "Опасная ставка"):…Завадский за несколько часов до гибели со своей приятельницей был у меня дома. По-моему, я не произвожу впечатление идиота, который в таких обстоятельствах пойдет на дешевое убийство. И тем людям, которые меня спросят, достаточно будет одного моего слова: не убивал. Да они и спрашивать не будут. Ведь я-из стариков. А старикам не нужна кровь. Меня подставили. Кто? Я их называю «отмороженными»…
Из документов МВД: Установлено, что Мансур у себя на квартире вел переговоры с бывшим компаньоном по поводу крупной суммы денег. Несговорчивого собеседника подручные "воровского положенца" приковали наручниками к трубе отопительной системы. В таком положении его несколько дней пытали и жестоко избивали. 6 марта 1995 года коммерсанту удалось сбежать. Он показал, что таким образом побывали в заложниках еще два бизнесмена. Не добившись от них денег, Мансур приказал их убить. Трупы были расчленены и частями вывезены на городскую свалку, где бесследно скормлены бродячим собакам, обитающим там в большом количестве. Отсеченные кисти рук жертв Мансур самолично сжег в домашнем камине.
Выходит, блефовал "крестный отец", когда в своем интервью газете "Опасная ставка" утверждал, что кровь ему не нужна? Возможно, на почве усиленного потребления наркотиков он стал терять человеческий образ. Последнее время Мансур часто и много пил. Говорят, мог, не вставая из-за стола, опорожнить до двух бутылок «Смирновской», а потом садился за руль и отправлялся за зельем. К чему это приводило, можно судить по известному случаю у бара «Какаду».
Мансур был обречен и прекрасно понимал это. Отчасти поэтому незадолго до своей кончины предпринял несколько попыток исповедоваться при посредстве журналистов. Зачем это было ему нужно? Для поддержания былого имиджа или для очистки совести? Эти и многие другие вопросы так и остались без ответов. Их он унес с собой.
Сегодня в одном можно быть уверенным на все сто процентов — даже последние шаги Мансура были строго выверены и подчинены главной идее, которой он, словно идолу, поклонялся и был предан в лучшие годы жизни — пропаганде "воровских традиций". Для этого ему, когда он сильно наследил, понадобился чистый образ "крестного отца". В газетных интервью он и получился гордым и независимым, добрым и справедливым. Борец за святую идею да и только.
На самом же деле Сергей и его подруга Татьяна последнее время крепко сидели на игле. У Мансура стало плохо с психикой. Его преследовали кошмары и видения. Он подозревал всех в предательстве, перестал кому-либо доверять. Ход исполнения порученного задания контролировал до такой степени дотошно, что мог позвонить среди ночи. Не исключено, что под воздействием дурмана им было совершено немало глупостей.
Последнее освобождение из под стражи обошлось Мансуру значительно дороже предыдущего. Только в качестве залога пришлось выложить 20 миллионов рублей. Конкретных улик против него не было. Ну а то, что ходил со стволом, так кто в наше время не ходит. И не его это был револьвер, а случайно найденный. Оружие он собирался сдать в милицию. Как и всегда, все обличительные обстоятельства под пристальным вниманием следствия и суда меняли свое первоначальное значение. А когда обвинительный мотив смягчался до необходимого уровня, следовало привычное — "уважаемого человека нельзя держать под стражей".
Из стенограммы телефонного разговора "воров в законе" Шакро Старого и Япончика:
— Ты по Мансуру "маляву "писал?
— Я.
— "Мокрушник" это, а не «положенец»…
— Кто знал…
— Всех подставляешь. Ошибся, исправляй!
Группа захвата специального отряда быстрого реагирования у дверей мансуровской квартиры оказалась буквально сразу же после того, как вырвавшийся из его цепких лап коммерсант прибежал в милицию, благо было недалеко, и написал заявление. Опять, в который раз, у оперативников уголовного розыска была на руках козырная карта. Казалось, теперь преступнику не уйти.
Брошеный из-за двери вызов об уничтожении заложниц послужил сигналом к штурму. После нескольких мощных ударов кувалдами вход в квартиру был открыт. Мансур встретил собровцев огнем. Он стрелял из помпового, охотничьего ружья и пистолета. В перестрелке были ранены один из нападавших и заложница. Она позже скончалась в больнице. "Крестный отец" получил несколько огнестрельных ранений. Одно из них — в висок. Разметав в стороны руки, унизанные дорогими перстнями, он лежал на полу в луже собственной крови. Так на тридцать шестом году жизни завершилась судьба Сергея Мамсурова, "воровского положенца" центра Москвы, золотого Мансура.
ПОСЛЕСЛОВИЕ, ИЛИ НЕКОТОРЫЕ ИТОГИ БОРЬБЫ
"Воровской" джин, выпущенный в 70-х годах, в 80-х обрел реальные черты, а в 90-х он уже стал темным, теневым властелином в России и странах СНГ. Эволюционируй вместе с обществом, современные "воры в законе" объединили в себе, казалось, несовместимое — социальные черты уголовных лидеров и деловую хватку нового класса бизнесменов. Это позволило им активно влиять и вмешиваться во все стороны жизни общества, оказывая прямое или опосредованное влияние на отдельные группы людей и население в целом. И это воздействие тем сильнее и ощутимее, чем целенаправленнее и более широко ведется пропаганда обычаев и традиций преступной среды и, в частности, так называемых «воровских» законов.
"Воровское движение" представляет собой определенный феномен. Это довольно необычное социально-криминальное явление. Оно заключается в легальном распространении негативных обычаев, норм и образа жизни при одновременном полном запрете на них со стороны государства. По всем канонам общественного развития, казалось бы, это недопустимо, ибо противоречит общечеловеческой морали. Вместе с тем все это сегодня распространяется и культивируется самым широким образом. Здесь даже можно провести аналогию с тем, как в свое время так же агрессивно обществу навязывали социалистическую и коммунистическую идеологию.