Цветочкина и Шпилькина
Шрифт:
Собственно, поэтому сын садовника не смог принцессу найти. Возможно, он и нашел ее, но не увидел. Или вообще – решил никуда не ходить. Может быть, его умолил сам садовник и его жена. Они потеряли принцессу, которую все-таки любили, и не хотели потерять сына. Может быть, сын садовника и сам испугался и никуда не пошел. Дорога же его предстояла трудная и опасная. Есть небольшая надежда, что он просто затаился и стал готовить свой план по спасению принцессы – изучать предварительные материалы.
Принцесса же прозябала и одиночестве, невидимая и недоступная. Со временем она догадалась, что люди иногда замечают некоторые ее вещи, хотя сама она по-прежнему невидима. Особенно если это дорогие и хорошие вещи. Откуда у принцессы были эти вещи? Их ей дарила подружка Шпилькиной, которая иногда заходила к ним в гости. Фамилия подружки была Подружкина.
Шпилькина и Подружкина учились в одном Волшебном институте. Учились-учились и не доучились, бросили институт по разным причинам, дипломов не получили. Поэтому колдовать они, по законам волшебного мира, не имели права. Ведь волшебником быть трудно и ответственно. Волшебство изначально не злое и не доброе, оно может стать таким в зависимости от того, для чего применяется. В волшебном институте изучали все, в том числе яды и проклятия. Шпилькина как раз остановилась на ядах, и дальше не продвинулась. Подружкина и ядов толком не изучила. Успехи Подружкиной в учебе были весьма скромные, больше всего на свете ей нравилось тусоваться, ходить на дискотеки и в клубы. На одной дискотеке она познакомилась с будущим мужем.
Муж Подружкиной был человеком влиятельным, богатым и скрытным. Про него мало что было известно. Он тоже вроде бы учился в волшебном институте, но не закончил его, уехал учиться в другую страну, вернулся и всем говорил, что диплом той другой страны у него есть. Никто не мог это проверить, так же как непонятно было, занимается ли муж Подружкиной волшебством или нет. Он основал большое предприятие по изготовлению волшебных туманных смесей, которые широко используются в волшебстве, и был очень богат. Кому он эти смеси продавал и для чего они использовались, никто не знал. Так он и был – полу-злым, полу-добрым. Подружкина с ним жила полу-в-любви, полу-не-совсем. Жизнь она вела богатую, хотя ничего не делала, продолжала тусоваться по клубам и дискотекам. Иногда ей казалось, что это и есть любовь, а иногда – что она в плену. Она часто приходила в гости к Шпилькиной, они сидели на кухне и пили вино. Подружкина рассказывала о своих развлечениях.
Подружкина была очень добрая, всех любила, и мужа, и новых своих знакомых, и Цветочкину, и Шпилькину. Подарки Подружкиной были очень красивые и заметные. Люди их замечали, а вместе с ними и Цветочкину. Так Цветочкина могла сносно существовать в царстве Шпилькиной, но и тут все было не так просто. В доме у Шпилькиной подарки все куда-то девались, исчезали, рассыпались, растворялись в воздухе. Вокруг Шпилькиной не могло быть ничего красивого. Вероятно, так действовал ядовитый туман. Шпилькина же ругалась на Цветочкину, что она все теряет и портит. А Цветочкина была не виновата – виноват был туман.
***
Валентина и правда постоянно дарила Ане красивые вещи, а Аня их часто теряла. Как ни старалась она сосредоточиться, сознание ее поверхностно скользило по вещам практичным и быстро, со всей силы погружалось в водовороты воображения. Вот, например, кроссовки, подарок Валентины. Аня пришла в школу в хорошем настроении, предчувствуя возможность похвастаться. На физкультуре небрежно натянула их, краем глаза заметив завистливые взгляды подружек. Любочка толкнула Гузель в бок острым тонким локтем, Гузель дернулась и выпрямилась, Любочка указала на кроссовки. Гузель посмотрела, расширила глаза и сказала: «Ань, классные!» Аня промолчала, только кивнула. После уроков, когда они шли из школы, она сказала, глядя в сторону: «С папой встречалась». Любочка затаилась, Гузель кашлянула и предложила: «Зайдем ко мне?». Любочка заволновалась: «Я от тебя позвоню, предупрежу», Аня милостиво кивнула. Ехать до дома Гузель надо было на автобусе, и уже в автобусе Аня начала, сперва шепотом, потом погромче рассказывать о встрече с папой и его подарках. Что кроссовки! Чего только он не подарил: и жемчужное колье, и жеребенка, который за год вырос в большого коня, и велосипед. Дома у Гузель рассказы продолжились. По легенде, Анины мама и папа были разлучены злыми и жадными советниками папы, которые прочили ему другую невесту. Папа всю жизнь любил маму, но вот так. А от нее, от Ани, уж никто не заставил его отказаться. Поэтому на все праздники, на день рожденья, на каникулы – она ездит туда, в замок, где ее одаривают всеми мыслимыми подарками, вкусно кормят, после чего она скачет на лошади в красивой форме. И да, у нее есть кнут.
Только дома Аня заметила, что пакета с кроссовками нет. Где она его забыла? Гузель у себя не нашла, в школе тоже не было. Вероятно, потерялся в автобусе. Мама закатила глаза. «Тебе ничего нельзя дарить, ты все всегда теряешь, что ты за человек, как ты будешь жить» – он и шипела, и кричала. Утром, нахмуренная, мама пришла в школу, искала пакет, спрашивала у охраны. Подробно расспросила Гузель. Ничего. Пошли в магазин, купили простые и дешевые кроссовки. Мама припечатала: «Валентина тебе больше ничего дарить не будет. Это бессмысленно».
Но Валентина продолжала дарить, удержать ее было невозможно. Следующий подарок – прекрасные кожаные перчаточки на Анину руку – она подарила буквально через неделю. Валя говорила смущенно, словно извиняясь: «Я как увидела, не смогла удержаться. Такая прелесть! Как все делают на маленьких девочек, ты только посмотри». Мама не возражала, кажется, отошла. На следующий день сказала: «Надеюсь, в этот раз ты будешь аккуратнее со своими вещами». Аня кивнула. Тем не менее через месяц они тоже пропали. Куда делись и в какой момент, неясно. Выронила в подъезде, в троллейбусе? Кажется, их просто украли в школе. Мама опять стонала, шипела позорные ругательства, изображала мученицу. Аня оказывалась наивной дурой, которую все готовы облапошить, и которой больше никогда ничего хорошего не купят, теперь уже – точно!
Судьбу перчаточек разделил планшет, новенький, в новенькой обложке с котом Саймона, который Аня поклялась себе самой беречь, но потом почему-то забыла, сунулась в портфель – а планшета и нет. Искала в столе, во всех ящиках, в школе – в классе и гардеробе. Самостоятельно съездила в Исторический музей, куда накануне их возили всем классом – спросила в гардеробе, отправили в кабинет к ученому секретарю – оставила заявление. Аня решила не говорить маме – вдруг найдется? Мама отвлеклась на свою жизнь, на работу, на которой снова начались неприятности, и словно забыла не только про планшет, но и про Аню. Аня старалась не попадаться маме на глаза и говорила поменьше. Прошло какое-то время, мама молчала, Аня выдохнула – кажется, рассосалось.
Глава 4
У короля была сестра, фея Кассиопея Миопия Менора. Это была добрая и прекрасная женщина, не такая красивая, как королева, но тоже ничего. Волосы у нее были лунного цвета, глаза серые, ресницы длинные и пушистые. Королева вся светилась золотым светом, а Менора – серебряным, В прежние времена она часто приходила в гости в замок короля и королевы и играла с маленькой принцессой. Потом она уехала в далекую страну на учебу. У принцессы на столике стояла ее большая фотография, принцесса любила смотреть на нее перед сном и рассказывать, что случилось за день. От землетрясения фотография упала, и стекло треснуло. Но принцесса была уже далеко, и этого не видела.
Менора вернулась неожиданно. Король и королева как раз пили чай во флигеле, куда они переселились после бедствия. С ними сидел их советник, который пытался уговорить бедных родителей смириться и принять утрату, потому что – увы! – поиски принцессы не принесли результата. Все разрушенные уголки обысканы и облазаны, сад, роща и вся округа подняты на ноги, но принцессы нигде нет. Возможно, было применено какое-то волшебство, но какое – определить трудно, поэтому лучше смириться с тем, что случилось и продолжать дальше жить. Слушать это королю и королеве было невыносимо, да и сам советник рыдал, когда произносил свои слова. Он и сам говорил так, потому что был по образованию психологом, а их учили утешать людей именно так.