Цветочная фантазия

Рок Джоанна

Она поиграла концами ленточки на груди.

— Жизель сказала, что никто не уйдет с ее вечеринки без должной экипировки. А как насчет тебя, Сезар? Есть у тебя для меня какие-нибудь сюрпризы под одеждой? — Ее руки прошлись по его пуговицам, легко и быстро расстегивая их.

— То, что имеется у меня, едва ли станет для тебя сюрпризом. — Он схватил девушку за плечи, когда она потянула рубашку из брюк.

— От этого он не становится менее желанным. — Она положила ладонь на ширинку его брюк, погладила пальцем твердую выпуклость под ними.

Он со стоном схватился за ремень, отвел ее руку в сторону, снял брюки и бросил их на тахту возле камина.

— Мне-таки понадобится этот чертов образец, если ты будешь продолжать в том же духе. Я даже собственного имени не помню, когда ты вот так делаешь.

— Похоже, у меня в запасе тоже имеются кое-какие штучки. — Она придвинулась ближе, заставив его попятиться к журнальному столику. — И не думаю, что нам понадобится образец, я хорошо запомнила нашу позу. — Улыбнувшись, она протянула руку и сдернула с тахты темное покрывало. Быстрым движением расстелила его на полу позади них, прямо перед декоративным камином, который давал минимум тепла. — Идем со мной, я тебе покажу.

Он опустился вслед за ней на пол, придерживая ее голову ладонью, пока она не устроилась на одеяле. Вытянувшись с ней рядом, он подумал, что давно не прикасался к ней вот так.

Как, скажите на милость, он будет жить дальше без нее?

— Вито.

Кристин запаниковала, снова заметив это выражение в его глазах. В темном взгляде Вито была не просто сиюминутная страсть, в нем таились более глубокие эмоции. Те, что волновали и пугали ее. Те, что грозили снова разбить ей сердце, если она не поостережется.

— Да? — Его руки гладили ее тело, исследуя каждую выпуклость и впадинку, пока он наблюдал за нее потемневшими глазами. Она не могла позволить романтическим струнам своей души зазвенеть только потому, что он собирается доставить ей невиданное доселе наслаждение. Надо сосредоточиться на желании. Зове плоти. Она ухватилась за кружево — единственный оставшийся между ними барьер.

— Ты поможешь мне избавиться от этого?

Приподнявшись на руках, он двигался вниз до тех пор, пока его рот не оказался на уровне ее груди. Застыв над ней, он наклонил голову, ухватился зубами за ленточку и потянул.

Она удовлетворенно вздохнула, когда его теплое дыхание мягко овеяло соски. Пальцы отыскали его бицепсы, она гладила твердые выпуклости мускулов, восхищаясь их красотой, когда свет камина заиграл на бронзовой коже.

Но потом Вито снова потянул за ленту, окончательно ее развязав, и ее мысли разлетелись, словно семена по ветру. Его язык скользнул вниз по ложбинке между грудями, и она выгнулась навстречу ему, черное кружево окончательно соскользнуло. Если сосредоточиться на сиюминутном наслаждении, на восхитительном ощущении его внутри себя, тогда она, быть может, забудет обо всех его мягких прикосновениях и нежных ласках, о том, что он заботится прежде всего о ее чувствах, а не о своих желаниях.

— Люби меня, — прошептала она. — Покажи мне эту «Королеву небес».

Он смаковал ее грудь, словно гурман восхитительный деликатес. Медленно. Благоговейно.

— Но я хочу испробовать еще какие-нибудь позы после этой, — выпалила она, отчаянно стараясь отвлечься от этих изысканных ласк, чтобы просто затеряться в жестком, яростном ритме жаркого секса. — Ты мог бы научить меня.

Его губы оторвались от припухшей груди. Он скользнул ладонью по животу к атласным трусикам.

— «Камасутра» — это не только позы.

У нее захватило дух, когда он приспустил эластичную ткань и погладил горячую кожу под ней.

— В самом деле?

Голос вышел чуть громче писка.

— В ней есть целый раздел о поцелуях, которые мы как-нибудь должны попробовать, — Он сунул палец под резинку трусиков и стащил их по ногам, оставив ее обнаженной.

Кровь мощными толчками пульсировала в ней, и она ощущала каждый удар сердца. Он наклонился и потерся щекой о ее бедро, слегка царапая его едва заметной щетиной.

— Хочешь, я покажу тебе некоторые из них?

— Я не знаю… — Она замолчала, не в состоянии говорить, когда его губы прижались к нежной коже бедра.

— Бывает дразнящий поцелуй. Утоляющий жажду. — Говоря это, он придвигался все ближе и ближе к месту, которое больше всего жаждало его поцелуя. Жидкая, горячая лава растеклась по ее чреслам, кольцом свернулась внутри. Она не осмеливалась пошевелиться, наблюдая, как он застыл над ней в свете каминного огня.

— Еще есть вибрирующий поцелуй… — Он наклонился, чтобы продемонстрировать, и она, не выдержав такого наплыва блаженства, распалась на части, растаяла, расплылась озером трепещущей плоти.

Спазмы вновь и вновь сотрясали ее тело, пока он ласкал ее, что-то шепча, целовал этими невозможными, изумительными поцелуями. Когда потрясение в конце концов отступило, она потянулась к нему, испытывая непреодолимую потребность почувствовать его глубоко внутри себя.

Он уже застыл над ней, позаботившись о защите, пока она стонала и извивалась от наслаждения. Он думал о ней, всегда такой бесконечно внимательный и заботливый, как никто из известных ей мужчин.

Раскрываясь для него, она погрузила пальцы в его волосы, притягивая его ближе, теснее.

— Теперь я знаю силу поцелуя, — призналась она, обнимая его ногами, словно желая удержать навсегда. Или по крайней мере на всю ночь.

— А мы еще даже не дошли до поз, — напомнил он ей, разводя ее лодыжки, чтобы поднять одно бедро.

Он слегка повернулся, расположившись на одной ее ноге, а вторую, согнутую, прижав к своей груди. Проникновение было настолько полным и глубоким, что она вновь слишком рано приблизилась к чувственному краю. И, только достигнув восхитительнейшей высоты одновременно с Вито, когда вокруг нее засияли звезды, она поняла, почему эта поза называется «Королевой небес».