Цветочница и птицелов
Шрифт:
– Даже так?! Да у вас просвещённая страна!
– Видите, и вы это признали! – Михель совершенно не уловил сарказма иностранного гостя. – У нас все довольны. Недавно разрешили не соглашаться со своим собеседником, независимо от его возраста и звания. Мы бы жили ещё лучше, если бы не враги… Зато нашего герцога уважают во всём мире. Вот вы приехали с важной миссией. Говорят, что от самого Папы Римского. Конечно, наш правитель – святой. Герцога канонизировала церковь. Мы каждую воскресную службу молимся за его здоровье.
– Скажите, а давно правит ваш герцог?
– Очень давно. Когда он взошёл на престол, мой отец ещё не родился.
– Вот как, а мне он не показался таким старым. Ему должно быть… – Абель попытался сосчитать, но Михель поднёс палец ко рту, показав тем самым, что это не следует обсуждать.
– Наш герцог хорошо выглядит и вполне здоров, поскольку ведёт жизнь праведника, – пояснил Михель. – Ему суждено править очень долго. Может, вечно.
– Вероятно, я, будучи здесь недолго, что-то не понял, – слегка улыбнувшись, попытался оправдаться Абель.
– Да, чуть не забыл: герцог очень скромный! Совершенный аскет!
– Само собой разумеется!
– Он у нас самый лучший! Якоб Святой! Великий правитель! – с воодушевлением произнёс Михель, а потом как-то с недоверием посмотрел на собеседника. – Вы разве не согласны?
– Считайте, что убедили. Потом, действительно, вчера я был просто поражён встречей с герцогом. Она незабываема!
– О нашем герцоге все так говорят!
– Ладно, друг, мне пора уезжать, – Абель по-дружески слегка похлопал Михеля по плечу.
– Счастливой вам дороги, господин посланник! – совершенно казённым голосом произнёс Михель.
– А тебе счастливо оставаться! И главное: берегите своего герцога, без него пропадёте!
Быстрым шагом Абель направился к гостинице.
Проводить иностранного гостя вышла служанка гостиницы.
– Это вам, – женщина протянула посланнику свёрток. – Здесь пироги с яблоками. Такие делают только здесь, в Верании. Я их приготовила специально вам, на дорогу. Вы – хороший человек. И не волнуйтесь – я больше не буду никого обижать. Пусть даже потеряю место.
– Спасибо, – то ли за пироги, а может, за последние слова поблагодарил женщину Абель. Он заметил, что служанка не такая злая, как прежде ему казалась. Приятная женщина, вполне даже симпатичная, с добрыми глазами.
– Удачи вам! Будьте осторожны… до границы, – добавила она тихим голосом.
– Нет, это вам – удачи! – ответил Абель. – Это вам следует соблюдать осторожность.
– Да что с нами случится?! Мы сто лет так жили и ещё столько же проживём. Здесь всё неживое. Оно не может измениться. Разве только паричок поправить. Вы понимаете?
Абель утвердительно покачал головой.
– И всё же я верю, что когда-нибудь красивая музыка наполнит ваш город, – сказал он на прощанье.
Женщина только махнула рукой…
Спустя четверть часа карета испанского посланника выехала из Арконы и, покачиваясь из стороны в сторону, нервно застучала колёсами по знаменитой дороге в направлении польской границы…
Эпилог
Через месяц объединённые войска польского и прусского королей вступили на землю Верании. Аркона не продержалась и трёх дней. Бежавшая армия Якоба Святого подожгла столицу, которая выгорела дотла. Теперь даже не найти этого места.
Судьба правителя Верании доподлинно неизвестна. Многие верят, что с верными соратниками он спрятался в лесах и ещё долго боролся с врагами. Память о герцоге Якобе жива по сей день.
1.
Давным-давно жил в городе Штеттин герцог Одо, правитель Померании. Красивый и богатый, а ещё сильный и справедливый. О его подвигах и благодеяниях слагали легенды. Народ считал Одо самым лучшим правителем на свете. И имелось при герцоге большое войско, в котором служили два друга – рыцари Верт и Тимму. Оба родом из Кошлина, маленького городка на востоке провинции. Родители друзей, добрые соседи, всю жизнь прожили между собой в мире и согласии. Их вместе забрал страшный мор, который лет десять назад свирепствовал на Балтии, а Верт и Тимму после этого подались на военную службу. Потом во время кровавых сражений и в тяжёлых походах друзья не раз выручали друг друга так, что другие считали их родными братьями.
Верт был на два года старше Тимму и среди рыцарей пользовался уважением за смелость и честность. В боях он не прятался за спины товарищей, потому имел ранения, которыми гордился как наградами. Во время кровавых баталий Верт всегда находился рядом с герцогом, вёл себя уверенно и находчиво, ревностно следовал рыцарской присяге. Только герцог Одо не обращал на рыцаря Верта никакого внимания. Это было удивительно ещё потому, что Верт обладал запоминающейся внешностью – красивым открытым лицом, высоким ростом и элегантностью. И в отличие от Тимму, коренастого и небольшого, имелось в нём нечто аристократическое, хотя оба друга были простого происхождения. Год проходил за годом, а Верт служил самым обычным рядовым воином. При своей отваге, сообразительности и хорошей военной выучке, Верт оставался бедным рыцарем, без чинов и денег. Единственным, кто его понимал и сочувствовал, был Тимму.
Верт боготворил правителя, безмерно любимого померанским народом. Только вот не везло стране. Несчастье одно за другим обрушивалось на Померанию. Страшное наводнение, мор, неурожаи, нападения воинственных соседей преследовали страну. И кто знает, что случилось бы с ней, не будь такого мудрого правителя, герцога Одо, твёрдой рукой спасавшего своё невезучее государство от тяжёлых напастей и злых недругов, которые множились при его правлении год от года.
Вот и в те дни в померанском воинстве случилось страшное предательство. Враги подкупили самых близких к герцогу людей, и те задумали заговор. Главным изменником оказался приближённый к герцогу командир рыцарского воинства Джерт. Некогда удачливый воин, сделавший блестящую карьеру, уважаемый по всей Померании и особенно среди рыцарства, оказался коварным предателем. Прошёл слух, что хитрый заговорщик из корысти, за деньги, помогал язычникам-пруссам, хотя прежде среди рыцарей считался истовым христианином, абсолютным аскетом. На людях, во время вечерних служб в базилике Святого Якуба, куда собиралась вся знать герцогства, Джерт ревностно предавался молитвам, а в действительности оказался вероломным христопродавцем. Вероятно, умело притворялся. Предателя схватили перед тем, как он намеревался убить герцога Одо, чтобы лишить Померанию своего главного защитника.
Когда Джерта обвинили в измене, то заключили в штеттинскую крепость, где подвергли страшным нечеловеческим мукам. Во время допросов отступник выдал имена своих сообщников, среди которых оказалось немало уважаемых в воинстве рыцарей. Их всех арестовали, и, по-видимому, изменников также ожидала незавидная участь. Перед смертью командир Джерт принародно признал все свои грехи и покаялся в подлых преступлениях, совершённых против страны и власти, только это не спасло предателя от справедливого гнева герцога Одо, некогда всеми любимого воина колесовали. Когда на глазах восторженной публики предателю железным ломом разбивали кости, а затем его тело привязывали к большому колесу и устанавливали колесо на шест, он ревел от ужаса и боли, так что крик слышался во всех частях города. В назидание всем неверным и малодушным.