Цветочный мёд
Шрифт:
И только Геля вспомнила поговорку лучшей подруги, как раздался телефонный звонок от неё самой. Ангелина вышла из номера, чтобы не разбудить Нику, и устроилась на диване в рекреации.
— Привет, Гель! Как дела? Бабкино пророчество сбывается?
— Нет пока. Жду, — Ангелина постаралась говорить как можно веселее, но Ксюша насторожилась:
— Ты чего невесёлая? Лозовская занудствует? Нежный твой глаза мозолит?
— Мозолит помаленьку. Вчера сообщение зачем-то прислал.
— Ну, а ты зачем-то ответила.
— Он просто узнавал в каком я номере.
— Зная тебя, уверена,
— А какой правильный ответ?
— Правильный ответ был: не твоё собачье дело.
— Ты как Ника. Та тоже знает, что для меня правильно, что — нет.
— Впервые солидарна с Лозовской, что она твоего нежного Костика не одобрила.
— Ты чего! Она не в теме. Просто сегодня звала меня на лыжах побегать, я не захотела. А потом мужик один на ватрушке пригласил кататься, я согласилась, а Ника оскорбилась, что я её спортивное предложение на мужика поменяла, — то, что отправилась кататься с Борисом только ради того, чтобы это увидел Константин, Геля не стала Ксюхе говорить.
— А что за мужик с ватрушкой?
— Так, ни о чём. Лет сорока, седой и скучный.
— Ухаживает активно?
— Вообще никак. Танцевала с ним на Новый год, теперь вот при встрече здороваемся.
— Как-то неинтересно ты рассказываешь. Может, нам с Белогорским приехать тебя повеселить. Мне Антошка сегодня звонил, интересовался, не хочу ли я тебя навестить. К тебе напрямую обращаться стесняется, через меня действует, — хмыкнула Ксюша. — Мечтает великий фотохудожник пофоткать зимний лес, а кроме, как в вашим пансионате, это сделать нигде не возможно.
— Похоже, неземная фея его окончательно достала.
— Не без того. Будет наш друг опять слезливо ябедничать, жаловаться, что она его обижает. Но ты смотри, если хочешь меня увидеть, то Антошка нас с Саньком к вам привезёт, погуляем по лесочку, шашлыков поедим. Жарят у вас там шашлыки?
— Наверное. Тут много всего, — Ангелина осеклась, по коридору к ней шёл Константин.
— Ну, так чего? Мы приезжаем?
— Давай я попозже перезвоню.
Геля положила трубку и приняла, как ей показалось, вид полного безразличия, но Константин подошёл к её дивану и посмотрел на неё с усмешкой:
— Что ты так напряглась? Я же понимаю, что ты случайно оказалась в этом пансионате.
— Разумеется, случайно.
— Я именно так и подумал. Случайно узнала про мою свадьбу, случайно приехала сюда… Я не пойму только, чего ты хочешь добиться этими случайностями?
Дверь шестьдесят седьмого номера распахнулась, и в коридор вышла Вероника. С любопытством посмотрела на Константина. Ангелина, сама не поняв почему, густо покраснела, словно её застали за чем-то крайне неприличным.
— Геля, я в бассейн, тебя подождать?
— Нет, не жди. Я в бассейн не хочу.
— Зря. Хотя, вижу, ты снова нашла занятие поинтереснее плаванья, — и, не дожидаясь ответа, Вероника удалилась.
В эту минуту у Гели появилось желание высказаться в самых жёстких выражениях своё мнение о них. Пусть Костя страдает манией преследования, а Ника пестует свои комплексы, Ангелина не хочет разбираться в их переживаниях, ей своих хватает.
Геля зашла в номер, подошла к панорамному окну,
— Ты определись: жить без меня не можешь или от слежки моей страдаешь?
— Я не страдаю, я, ангел мой, понимаю тебя. Тебе тяжело, потому что жизнь внесла коррективы, а ты не хочешь этого принять.
Голос Константина, глубокий, бархатный баритон, обволакивал, а пальцы виртуозно касались шеи, груди, руки опускались всё ниже… Сознание Гели умоляло остановить любовника, а тело плавилось в ласковых руках и желало одного — чтобы он не останавливался. И тут заиграла весёлая мелодия, «Светик мой Светлана», — запел солист Нэнси. Костя быстро вытащил телефон и отключил звук, но старая попса из дорогого смартфона Константина обрушилась на Ангелину ушатом холодной воды.
— Поговорил бы с женой, а то ещё подумает, что по бабам пошёл, — высвободилась из объятий Геля.
Константин попытался вновь обнять девушку, она отстранилась, и вдруг он оттянул её волосы назад, и одним рывком повалил на кровать. Всё произошло так неожиданно, что Геля опомнилась лишь когда Костя навалился на неё, яростно пытаясь раздвинуть ей колени.
— Нет! Нет! Не смей ко мне прикасаться! — попыталась вырваться Ангелина.
— Да раздвинь ноги, сука! — прохрипел Константин и руками зафиксировал Гелины запястья.
Сцена была ужасна: девушка яростно сопротивлялась, пыталась царапаться, тушь со слезами стекала по щекам, с губ ежесекундно срывались стоны, а мужчина грубо, животно, вошёл и вбивался в мягкую плоть, пока его тело наконец не содрогнулось. Кончив, он ослабил хватку, но Геля продолжала метаться и кричать, пока до неё не дошло, что никто больше её не держит. Костя встал, застегнул брюки.
— Прости. Нашло что-то, — не поворачивая головы, выдохнул он. — Я от тебя пьянею.
Ангелину пробрала дрожь, она удивленно открыла глаза, и в шоке уставилась на высокий потолок, украшенный лепниной.
За Константином давно закрылась дверь, а Геля всё лежала, потрясённая похотью и яростью, обрушившимися на неё. Потом побрела в ванную, стала перед зеркалом, рассматривая засосы на шее, синяки на запястье: «Нежно меня нежный отделал». Вернулась в комнату, вытащила из шкафа дорожную сумку и стала аккуратно складывать вещи.
Глава 15
В холле отеля у ресепшен стоял Борис и что-то объяснял администратору. Увидел вышедшую из лифта Ангелину, подошёл, протянул руку к сумке: