Цветок Амаранта
Шрифт:
– О чем?
А он, оказывается, любопытный. Милый малыш, хорошенький. Про таких говорят «сладкий». Такому невозможно отказать ни в чем, даже если вопросы, которые он задает, режут по живому.
– О жизни. О дружбе. О… - Кристал замялась.
– Любви?
Что может такой малыш знать о любви? Впрочем, она по опыту знала, что индийские мальчишки созревают очень рано…
– Возможно.
Мальчик задумался.
– Тогда, думаю, это интересная история. Расскажи.
– Что, прости?
– Расскажи свою историю. И бабушке будет интересно. Она обожает романы о любви. Последнюю фразу мальчик прошептал, пересев на сиденье рядом с Кристал и склонившись к ее уху. Он выглядел этаким хитрющим проказником, и девушка не могла не улыбнуться.
– Как тебя зовут?
– Радж. А бабушку – Малати.
– Очень приятно, я - Кристал. Понимаешь, милый, это моя первая… кхм… книга. И если честно, я никогда не рассказывала ни одной истории вслух.
– Всегда что-то бывает впервые, - настаивал мальчик. – Ну же, не трусь, Кристал. Нам еще долго ехать, и совсем не хочется умереть от скуки и тишины.
Его обаянию и непосредственности невозможно было противостоять. Кристал на самом деле была далека от литературного поприща, даже читать книги не особенно любила, предпочитая кино. Конечно, она читала, в основном обязательную для образования классику и нескольких любимых авторов. Но книжным червем уж точно не была. С детства она мечтала стать врачом, но провалила вступительные экзамены. Поэтому поступила в ветеринарный лицей, после окончания которого, устроилась на работу в клинику для животных. Через несколько лет, вместе с друзьями по лицею, Кристал открыла небольшой приют, а потом и ветеринарную клинику при нем. Много лет она работала не покладая рук, чтобы стать независимой, прежде всего от матери и ее окружения. И только в этом году, спустя много лет упорного труда, смогла взять небольшой отпуск. Харша и Маниша умоляли ее приехать хоть ненадолго в Парамджан. Совсем недавно Маниша стала матерью и хотела, чтобы крестной стала Кристал. У Харши было уже трое детей, которых Кристал видела лишь мельком по скайпу. Столько времени прошло… Как могла она отказать? Индия была для нее слишком многим - это и беззаботное детство, дружба, любовь, и боль, обиды, разочарования.
– Эй, Кристал, я все еще жду твоего рассказа, - снова прервал ее мысли Радж. – У меня такое чувство, что ты уже начала рассказ, только в своей голове. Так нечестно!
– Прости, Радж, - улыбнулась Кристал. – Я просто думаю, с чего начать.
– С начала.
– Радж покачал головой, всем своим видом показывая, что терпение его на исходе.
– Ну хорошо… В общем, жили-были… то есть, жила-была…
– Принцесса? – с надеждой спросил Радж.
– Нет, просто девушка. Хотя, знаешь, можно сказать, она была принцессой, потому что жила в огромном особняке, и в детстве этот дом казался ей настоящим сказочным дворцом. Особняк окружал сад, в котором росли апельсиновые деревья, бильва, джамбул, филлантус и множество разнообразных кустарников. На заднем дворе располагалось небольшое озеро, в котором плавали белые лебеди…
– А сколько ей лет?
– Что, прости?
– Сколько лет принцессе?
– уточнил Радж.
– Около десяти.
– О, старше меня.
Кристал едва не рассмеялась. Мальчуган явно настроился представить себя в роли принца. Но тут улыбка исчезла с ее лица, глаза наполнились слезами, комок подступил к горлу. Мысли о прошлом, об ушедших беззаботных годах детства, о принце, который был так бесконечно дорог ей, до сих пор причиняли боль.
– Принцессу звали Кири. Она приехала в Индию совсем малышкой, ей едва исполнилось пять лет. Она Ее мама, Жаклин, в прошлом была известной французской танцовщицей. Кири - поздний ребенок, но Жаклин, несмотря на возраст, оставалась очень красивой женщиной. На одном из светских приемов в Париже она познакомилась с очень богатым индусом, который сразу влюбился в нее и увез с собой в Индию. Так Кири оказалась в Парамджане, небольшом городе в штате Орисса, в доме, который на первый взгляд показался ей просто огромным, похожим на сказочный дворец. Хозяина этого дома звали Джириш. Один из самых богатых и влиятельных бизнесменов Парамджана, владелец строительной компании и нескольких дорогих отелей. Отныне Жаклин считалась его женой, а Кири было велено называть отцом. Впрочем, к этому девочка быстро привыкла - она всегда, сколько себя помнила, мечтала иметь папу. Жаклин всегда окружали мужчины. И девочке повезло – все они были ласковы с ней. В каждом из них малышка пыталась разглядеть своего отца…
Джириш желал видеть дочь воспитанной, изысканной, поэтому принцессу заставляли учиться игре на фортепиано, изучать хинди и английский, совершенствовать родной французский, а также изучать историю Индии – на этом Джириш настаивал особо, географию, этикет, заниматься бальными танцами. Все дни принцессы были расписаны по часам, исключая только два дня в неделю. Эти дни стали для Кири самыми любимыми - можно подольше поваляться в постели, а потом весь день провести в полюбившемся саду. Впрочем, даже в эти дни выспаться всласть девочке не удавалось - окна ее комнаты выходили в сад, и по утрам ее будили птицы - яркие пичужки всех расцветок - не давали спать своим чириканьем…
– Я забыл спросить, - снова прервал рассказ Радж.
– Она была красивой?
– Принцесса? – Кристал задумалась.
– Пожалуй. Круглое личико. Большие голубые глаза и облако вьющихся белокурых локонов.
– Обалдеть!
– Но на самом деле, ей все это было не нужно, - улыбнулась Кристал.
– Принцесса в душе была настоящей бандиткой. Она ненавидела фортепиано, хотя учитель без конца твердил, что у нее прекрасные данные – мягкие пальцы, идеальный слух. Но девочка предпочитала играть в огромном саду, который казался ей волшебной планетой. Прятаться в тени кустов каллистемона, бродить среди высоких эвкалиптов или с разбега нырять в пруд, до смерти пугая величественных лебедей и доводя до белого каления гувернанток.
Да, принцесса была хулиганкой. А еще – дерзкой забиякой. И однажды в своем саду она познакомилась с разбойником.
– Ух, ты!
Замечания Раджа сбивали Кристал, но в то же время давали передышку и подбадривали. Краем глаза она заметила, что пожилая индианка Малати отложила вязание и тоже с интересом слушает ее историю. Кристал смутилась, но продолжила, не подавая виду:
– Сад был для Кири целым миром, ее царством. Девочка знала каждый куст, каждый холм, каждый сучок на дереве. Самым драгоценным деревом в этом саду был древний баньян, на стволе которого Кири соорудила себе импровизированный шалаш. Однажды девочка пряталась там от гувернанток, сбежав с урока музыки. Замерев, как мышка на огромном стволе, она задремала. Проснулась, когда уже почти стемнело, от криков. Несколько мальчишек о чем-то спорили под ее деревом. Девочка наблюдала за ними, стараясь не издавать ни звука – она еще никогда не видела «оборванцев» (так называла местных детей одна из ее гувернанток) столь близко. Непостижимо, как они попали в этот сад, в котором Кири никогда не встречала посторонних, только работников поместья и садовников. Ее охватил страх, но вместе с тем и любопытство. Она насчитала семерых мальчишек, и еще один, восьмой, сразу стало понятно, в их компанию не входил. Он был на голову выше, крупнее. Остальные были настроены определенно враждебно по отношению к нему. Ссора перешла в потасовку. Мальчуган отбивался, поначалу весьма достойно, уворачиваясь от ударов, успевая дать сдачи. Но численное преимущество оказалось слишком большим. Его повалили на землю и принялись бить ногами. Кири до смерти перепугалась и не могла больше смотреть на это. Она вдруг закричала так резко и громко, что хулиганы, даже не поняв, откуда звук, бросились врассыпную. Восьмой остался лежать неподвижно на земле…
– Она, конечно, спустилась вниз? – взволнованно спросила Малати, позабыв о своем вязании.
– Да, спустилась. Кири очень испугалась, что мальчишка мертв. Девочка наклонилась к его губам, стараясь понять, дышит он или нет. Уловив слабое дыхание, она сказала:
– Держись, не умирай, я сейчас позову на помощь.
Но он не позволил ей убежать, крепко схватил за руку.
– А ты смелая, - простонал мальчишка. Его губы были разбиты в кровь, Кири смотрела на него, едва дыша от волнения. Она никогда не попадала в подобные ситуации и трусила до ужаса. Поэтому его слова о смелости восприняла, как издевку.