Цветок Индиго
Шрифт:
— Да… — кивнула та, что сидела в центре, хотя и несколько неуверенно. — В общем… Это случилось в лингафонном кабинете. Я прослушивала плёнку, которую только записала. И тогда… я услышала странный голос. Вначале подумала, что это просто помехи. Такое случалось. Но голос становился всё чётче и чётче. В итоге я даже смогла определить, кому он принадлежит. Ребёнку. Это был определённо голос ребёнка. И он… смеялся. Но то, что произошло дальше… — Рассказывая это, девушка рефлекторно обхватила себя руками за плечи, словно пыталась спастись и спрятаться, сжавшись в комок. — Я почувствовала… — перешла она на шёпот. — Как что-то прикоснулось к моей ноге. А заглянув под парту, я увидела… призрак… ребёнка. Мальчика лет пяти. И он смеялся… Я рассказала учителю, но он не поверил мне! — тут же воскликнула она, словно и мы собирались её высмеивать. — Но он, и правда, там был!
— Кто-нибудь ещё это видел? — спокойно спросил Нару, делая некие заметки.
— Да, — отозвалась другая девушка, что сидела на соседнем стуле. — Я тоже его видела. И практически все девочки в классе слушали этот голос. Мы говорили учителю, что нам страшно ходить на занятия, но он не слушал нас. Поэтому мы решили вообще не ходить в школу.
Как ни странно, я также взяла ручку, что положил передо мной Нару, пару листочков, и принялась делать в них пометки. Не такие, о каких рассчитывал Сибуя. Они были чисто для меня. И в моём привычном стиле. Во-первых, пометки я делала на русском языке. Во-вторых, в основном это было всего несколько фраз, что помогало мне квалифицировать призрака. Что-то вроде «призрак ребёнок», «смех через динамики», «возникновение призрака под столом», «прикосновения», «лингафонный кабинет» и так далее. А рядом нарисовала призрака ребёнка, каким я его представляла от слов школьниц. Ведь они не стеснялись в описаниях, чтобы убедить нас в своей правоте. Видно, что девушки уже обессилены морально от того, что им мало кто верит.
Под рисунком ребёнка делала другие заметки, в которых я выдвигала теории, кто это может быть, и как с ним бороться. Обычно призраки не идут на контакт с людьми просто так. Но дети особый случай. Они любят игры. И этот ничего плохого не сделал. Просто спрятался. Значит, он играл в прятки и хотел, чтобы его нашли. Если у полтергейста имеются злые намерения, то в первую очередь летит техника. А тут девушки только услышали его смех и дальше занятия проходили как обычно. Техника не ломалась.
Вердикт прост — этот призрак безвреден.
Но ведь это не всё, верно?
— Вы знаете о других странных происшествиях в школе? — спросил Нару, который, видимо, также решил продолжить тему.
— Да, — кивнули девушки, а потом словно наперебой стали рассказывать одну историю за другой: — Есть шкафчик, который не открывается. Анатомическая модель, которая рассыпается сама. Странный шум в кабинете музыки. Если открыть печь для сжигания мусора, оттуда высовывается голова старика, как будто стоящего вверх ногами. Ах, да! Ещё в медкабинете! Иногда на второй от стены койке появляется чей-то силуэт. А ещё… люди говорят, что видели… Сакаути-куна… Как он прошёлся по коридору… Или просто стоял в классе…
— Сакаути? Кто это? — спросил Нару, сосредотачиваясь на этом.
Бо-сан тем временем старался записать всё, что говорили девушки, и немного нервничал, так как не успевал. Но я делала лишь пометки и схематически зарисовывала то, что говорили школьницы. Шкафчик, анатомическая модель, голова старика и так далее. Везде приписывала свои мысли, над которыми попробую поработать позже. Сейчас я мало что понимаю. Духов в этой школе так много, что несколько центральных кладбищ в Токио и рядом не стояли.
У меня такое ощущение, словно я на доверху заполненном стадионе. Причём все кричат, привлекают внимание и прячутся одновременно. Не могу сосредоточиться. Думаю, если бы Масаока была тут, она бы справилась лучше. Но что это? Сейчас я заметила, как несколько школьниц повернулись в мою сторону и смотрели как-то… с мольбой? С надеждой? С верой? С чем-то ещё?
Неожиданно.
Абсолютно неожиданно.
Я сижу в углу помещения, чтобы не мешать и не привлекать внимания, но девушки почему-то снова и снова поворачивались в мою сторону, словно чего-то хотели сказать, спросить или услышать. Хм… Что это с ними? Выглядит странно. Они ведь даже не знают, кто я. Может у них такой же бзик на чужаков? Хотя ненависти не вижу. Ладно, просто послушаю, что они скажут. Так кто же такой этот Сакаути-кун?
— Первогодка, который покончил собой в сентябре, — пояснила одна из девушек, и я в это же мгновение устало выдохнула, опустив голову. Ненавижу призраков самоубийц. Зачастую это эгоистичные ублюдки, до которых невозможно достучаться. Сколько бы ты не старалась. Девушки заметили мой вздох и решили продолжить: — Странные события стали случаться именно с прошлой осени… Точнее сказать… Как раз после смерти Сакаути-куна… Поэтому мы подумали, что может быть здесь есть какая-то связь…
Вот. Вновь они как-то странно посмотрели на меня. Ждут одобрения? Что происходит? Я тут вообще причём? Они меня ведь впервые видят. Хм…
— В статье, которую опубликовали недавно, говорилось, что вы пытались провести экзорцизм самостоятельно, — продолжал Нару, кладя перед девушками газету, о которой он говорил.
— Верно, — отозвалась одна из школьниц. — Мы не были до конца уверенными, что это всё результат проклятия Сакаути-куна, но мы не могли просто так сидеть, сложа руки. И всё-таки не знали, что предпринять в такой ситуации…
— Вы были знакомы с Сакаути-куном? — поинтересовался Сибуя.
— Нет. — Все девушки отрицательно покачали головами. — Большинство из нас услышали о нём уже после его смерти. К тому же его предсмертная записка стала довольно известна…
— Предсмертная записка? — не понял Нару.
— Да… «Я не пёс».
Я не пёс?! А это что должно значить? Странные слова для того, кто решился на смерть. Кому они предназначались? И если об этой записке знает вся школа, то парень покончил собой именно здесь? Да-а-а… Чем дальше в лес, тем злее волки. Надо будет отыскать этого Сакаути и поболтать с ним немного. Чувствуется мне, что этот призрак многое знает о том, что тут происходит. Одно затрудняет задачу — он самоубийца. Ох… Ненавижу я их.
— Вы понимаете, что значат те слова? — продолжал допрос Нару.
— Я… — отозвалась одна из девушек, переглянувшись с остальными. — Я думаю, что понимаю. У меня и самой мелькают подобные мысли, когда я нахожусь в школе. Школа решает за нас всё. От длины волос, до цвета принадлежностей. Что мы говорим, как ведём себя… Всё подвергается строжайшему контролю. Нас дрессируют, словно собак… Поэтому, я подумала, что, возможно, Сакаути-кун ненавидел школу…
О как… Так это своего рода месть? Или попытка привлечь внимание? Но что-то не сходится. Не мог один призрак навлечь столько проблем на школу и воссоздать клетку для духов. Для этого нужна была бы колоссальная энергия. Причём даже не десяти человек. Что-то тут не так.