Цветок из пламени
Шрифт:
Фальшивого мужа. По-другому его и не назовешь, ведь наш брак изначально был всего лишь фарсом. Фатальной ошибкой, которая чуть не стоила мне жизни.
И пока мэтр Легран терпеливо обивал пороги Анфальма, я сидела в кабинете мага, отгородившись от окружающего мира стопками книг. Первое, что должна буду освоить, сказал колдун, — это контроль над огненной стихией, самой непокорной из всех, что создала Единая.
Подружиться с магией в моем возрасте задачка не из легких. Но, как говорится, терпение и труд все перетрут. Я бы
Ненависть к Опаль. Всепоглощающая ярость, что вспыхивала всякий раз, стоило подумать о страже. А думала я об этом мерзавце постоянно. Никак не получалось выбросить его из головы. Вот упрячут бессердечного колдуна в Фор-Левек — крепость, в которой томятся самые опасные преступники королевства, — тогда успокоюсь.
А пока… Какое тут чтение, когда, несмотря ни на что, я все равно о нем тревожусь. Главное, чтобы был жив. А там уже пусть судят его по всей строгости закона. Вместе с желтозубой каргой, сообщницей Серен.
Перелистнув очередную страницу, устало откинулась на спинку кресла. Прикрыла глаза, с грустью понимая, что в памяти не сохранилось ни строчки из того, что только что прочитала. И вряд ли от дальнейшей медитации над учебниками будет какой-то толк. Пока не узнаю, что с ним произошло, не найду себе места.
Мэтр Легран настоятельно советовал не высовывать на улицу даже носа. Сидеть в его кресле, корпеть над его талмудами и не думать о том, чтобы возвратиться в отель Ла Рийер, который я еще недавно по ошибке считала своим домом.
Вот только мало приятного в том, чтобы чувствовать себя беспомощной и бесполезной. Пока я здесь вроде как учусь, отсиживаюсь трусливо, Моран пропадает неизвестно где, а Опаль упивается своей безнаказанностью и наверняка строит новые козни.
Небось решила, что ей все сойдет с рук. К сожалению, по словам мэтра, предъявить обвинения невестке кардинала Бофремона, главного министра его величества, будет непросто. Это почти то же самое, что попытаться арестовать, ну, скажем, принцессу крови. Поговаривают, его высокопреосвященство обладает большей властью, чем сам король. Сомнительно, что он допустит даже косой взгляд в сторону его семьи, тем более обвинение в преступлении.
Но я сама себя не прощу, если буду сидеть сложа руки и позволю этой гарпии продолжать ее грязные игры.
Не способная усидеть на месте, чувствуя себя зверьком на привязи, я подскочила с кресла. Написала мэтру Леграну короткую записку, в которой извинилась за то, что вынуждена была покинуть его гостеприимный дом. Попросила держать меня в курсе поисков мужа. Потом, зачеркнув слово «муж», заменила его нейтральным «маркиз», придавила листок тяжелым пресс-папье в виде бронзового скарабея и поспешила вниз — просить прислугу заложить беглянке карету.
Тогда еще не представляла, как поступлю, но точно знала, что бездействовать больше не буду. Не буду безвольно плыть по течению, а сама позабочусь о своей судьбе. Заодно и о судьбе одной сероглазой змеи, раз в темницу герцогиню упечь не получится.
Но сначала разыщу этого предателя де Шалона.
Вот с таким воинственным настроем я отправилась в дом маркиза, в котором на меня, точно оголодавшая свора, набросились с расспросами слуги. Бедняги не находили себе места из-за нашего с мессиром отсутствия. Отделавшись пространными объяснениями, велела Мадлен помочь мне переодеться.
Пока девушка колдовала над моей прической, украшая сколотые на затылке кудри жемчужной нитью, я просматривала накопившуюся за последние дни корреспонденцию. Обычно этим занимался Моран, но раз уж маркизу не до того… Сердце предательски сжалось. Обозлившись на себя за мягкотелость, нервно скомкала и бросила на столик очередное приглашение на бал. За ним еще и еще, пока не добралась до последнего послания, скрепленного печатью из красного сургуча.
Письмо было от… ее величества королевы.
— Ах! — восторженно выдохнула Мадлен, не сумевшая отказать себе в удовольствии и вместе со мной пробежавшаяся взглядом по строчкам. — Это же такая честь! Ваша светлость, я так за вас рада!
А вот я за себя нисколько.
Устало вздохнула, откладывая в сторону монаршее послание. Только назначения во фрейлины мне сейчас не хватало.
Закончив взбивать мне волосы у висков, Мадлен заботливо расправила складки моего муслинового, винного цвета платья и полюбопытствовала:
— Ваша светлость изволит отправиться на прогулку?
Я вскинула взгляд. В зеркале отражалась статная черноволосая девица с плотно сжатыми губами и ярко-зелеными глазами, в которых читалась отчаянная решимость.
— Нет. Хочу навестить одну старую знакомую. Герцогиню д’Альбре.
Для похода к больной на всю голову стерве было отобрано два бугая из слуг, которых я настоятельно попросила сохранять на лицах зверское выражение на протяжении всей поездки. Охрана лишней не будет. Конечно, сомнительно, что ее чокнутая светлость набросится на меня посреди бела дня, в своем собственном доме, на глазах у челяди. Но так я чувствовала себя спокойней.
Интересно, Опаль уже в курсе, что я осталась жива, а ее мордоворотов скоро вздернут на виселицу? Если нет, будет герцогине сюрприз. Если да — я все равно обязана с ней встретиться. Пусть знает, что нажила в моем лице заклятого, непримиримого врага.
Дворец д’Альбре из розового кирпича, такого же розового, как закатное небо, пронзенное шпилями округлых башен, возвышался на вершине холма. У ворот нас встречали швейцары с алебардами наперевес. Оба были одеты в короткие куртки и ренгравы — широкие, по последней моде, штаны с буфами.