Цветок лотоса
Шрифт:
– Запах убийственный... Держите ножку, вы заслужили. Еще немного коньяку? Ну как хотите... Так вот, это наш грех. Поговорим теперь о ваших. Кое-что я уже знаю, хотелось бы узнать остальное. Вознесение Иисуса Христа на небо - чья работа? По времени вроде бы не совпадает с вашей экспедицией.
– Здесь многое не ясно и для нас самих. Дело в том, что не все наши экспедиции вернулись. Сейчас я склонен думать, что они тоже сбились во времени, рассеялись, так сказать, по векам вашей цивилизации. Вполне возможно, что кто-то угодил как раз в тот период истории, который был у вас отмечен легендой
– Так-так... можно нескромный вопрос? За что вы раздолбали Содом и Гоморру? Они что, в самом деле были безнравственны?
– Да нет! Какое там... Просто несчастный случай. Взорвался корабль. Погиб мой старый друг Ксантий... Кажется, они не дотянули до космодрома.
– Баальбекская платформа - это космодром?
– Да. Я принимал участие в его строительстве.
– Солидно сделано... Я понимаю, на века строили. Визитную карточку оставляли.
– Нет, это не визитная карточка. Мы вовсе не стремились к тому, чтобы материальные следы нашего пребывания на Земле дошли до вас. И Баальбек и космодром в Андах - это всего лишь наши рабочие площадки.
– А капсула в Египте?
– Ну, это другое дело. Капсула действительно была рассчитана на то, чтобы ее нашли. Это послание. Но вы же знаете, она запрограммирована таким образом, что расшифровать заключенные в ней сведения может только высокая цивилизация.
– Те, кому уже не страшно показывать игрушки богов?
– улыбнулся Дмитрий.
– Вот именно... Вы говорите - визитная карточка. Да, такой карточкой должна была стать капсула. Теперь я вижу, что вы опередили события. Вы, как я понял, знали о нашем посещении еще до того как нашли капсулу?
– Точнее говоря, мы знали, что на Земле были... м-м... существа из космоса. Но то, что это были вы,- этого мы, естественно, знать не могли. Тем более, что в капсуле никаких конкретных сведений не было. Была констатация факта. А вот обратного адреса вы почему-то не оставили. Почему бы это?
– Адрес был. Была система координат,- сказал Ратен.- Это я знаю точно. Может быть, ученые их засекретили?
– Глупости. От кого засекречивать?
– Да, действительно... Хотя постойте? Ведь вы нашли только одну капсулу? Это, безусловно, капсула Витчера, она рассчитана на средний уровень цивилизации, еще до космических полетов. Координат в ней действительно не было.
– Осторожничали?
– Возможно... Но в капсуле Терния были точные координаты. Кстати, мы должны будем ее отыскать.
– Отыщем, конечно... Знаете, о чем я сейчас подумал? Вы называете имена: Витчер, Ксантий, Терний. Вас зовут Ратен... Вам не приходило в голову, что имена эти похожи на земные?
– Пожалуй, но всерьез я над этим не задумывался, потому что единственный ответ может быть такой: мы оставили землянам свои имена. Но к моменту нашего самого первого посещения вы уже прекрасно обходились своими.
– Логично...
– Или еще вариант: эти имена экспортировали на Корону земляне. Поскольку это тоже отпадает, будем думать, что дело здесь просто в сходстве нашего речевого аппарата. Нашей лексики. Кстати, а как давно вы узнали, что Баальбек - это искусственное сооружение, что...
– ...Енох летал на космическом корабле пришельцев, что большинство религиозных
– перебил его Дмитрий.- Это мы знали довольно давно. Но общая картина складывалась постепенно. Факты. Догадки. Гипотезы. Еще факты. Новые методы их обработки... Словом, когда на Балканах нашли в одном из монастырей фрески древние, заметьте, фрески,- на которых Иисус Христос был изображен в ракете, никто этому не удивился. Люди были подготовлены.
Это первый этап. Второй начался после того как были разработаны методы обнаружения ноносферы в масштабах Галактики. Мы практически уже можем назвать десять-двенадцать сравнительно близких цивилизаций. К одной из них, кстати, и направлялась "Двина".
– Простите, Дмитрий... Ноносфера - это что?
– Я понимаю, термин вам не знаком. Но суть вы, наверное, знаете. Это, пожалуй, одно из крупнейших открытий нашей науки, сделанное еще в двадцатом веке академиком Вернадским. Точнее, это его идея. Всякая планета, населенная разумными существами, создает вокруг себя особое поле - назовем его приближенно полем психической радиации. Это - биение мысли. Силовое поле интеллекта. Образование, присущее только разуму. Понимаете? И мы научились в глубинах Галактики выделять те участки, где присутствует ноносфера. Это универсальный метод. Безошибочный. Но участки пока слишком велики. Со временем, конечно, мы сможем локализировать уже не участки неба, а отдельные планетные системы.
Все это я вам рассказываю для того, чтобы пояснить свою мысль: после открытия очагов ноносферы, а следовательно, разума во Вселенной, уже нельзя было отговариваться тем, что разум - явление уникальное и неповторимое. А раз так - посещение Земли пришельцами стало фактом истории.
А теперь несколько фактов из нашей земной, домашней, так сказать, истории. Вы улетели с вашей Короны, когда на Земле шла первая мировая война. Почти в канун революции...
Когда Дмитрий замолчал, Ратен спросил:
– Помните, перед тем как включился Информаторий и мы отправились сюда, в тайгу, вы назвали меня утилитаристом? Меня это, признаться, несколько смутило...
– Да-да. Сейчас я поясню свою мысль. Ну, чтобы совсем коротко, скажу так: человечеству не нужны спасители. Ни мифические, в образе Христа или Магомета, ни во плоти, прилетающие на звездолетах. Вы прилетели открыть нам глаза. Мы открыли их сами.
Вы хотели помочь нам навести порядок, социальную справедливость. Как видите, и тут мы справились неплохо. Наша история была трудной. Трагической. Но это - наша история. И кто знает, не пройди человечество через столько испытаний смогли бы мы стать теми, кем мы стали.
Ребенок, который в детстве не расшибал коленей, не падал с дерева, не получал подзатыльников,- такой ребенок может вырасти нелюбознательным тихоней и трусом.
– Но ребенка следует остановить, если он начинает играть с огнем! Если его шалости становятся опасными. Мы были старше вас, опытней, и мы поняли, что наш долг - поделиться своим опытом.
– Нет, Ратен! Чужой опыт - всего лишь чужой опыт. Вряд ли он может помочь кому-нибудь.
– Ну хорошо. Пусть так. А в чем же все-таки мой утилитаризм?