Цветок на камне

Липницкий Николай

– Слушаю, – Игорёк постепенно отходил от шока.

– Мне понравилось, как ты моих людей уделал.

– Что же тут может понравится?

– Мои люди не из тех, которых каждый поломать сможет. А ты смог.

– Это комплимент?

– Нет. Это приглашение на работу.

– Вы смеётесь? Я уже полгода никуда устроиться не могу, а тут вы.

– Нет. Не смеюсь.

– Тогда, в чём подвох?

– Работа, несколько, специфичная.

– А подробнее?

– Мне нужны люди для особых поручений.

– Типа тех, с которыми я вчера столкнулся?

– Да. Типа тех.

– Короче,

вы хотите, чтобы я стал вашим боевиком. Я правильно понял?

– Грубо, но, в принципе, верно. И не спеши отказываться. По деньгам не обижу. Через полгода уже будешь жить в другой квартире. Попросторнее и поприличнее. Ну и, тачку нормальную себе под задницу приобретёшь.

– Откуда такой интерес ко мне? Неужели нехватка кадров?

– Я же говорю, понравилось мне, как ты моих красавцев отделал. Да и, я, сейчас, частное охранное агенство открываю, так что, бойцы мне нужны.

– Ого! И кого охранять думаете?

– Да, без разницы. Не ради охраны открываю. Так с оружием меньше заморочек. Всё легально.

– Ну, не знаю…

– У тебя труба есть?

– Что?

– Телефон, говорю, сотовый есть?

– Нет. Откуда?

– Тоже не проблема. Выдам тебе простую звонилку, а, потом, что покруче, сам купишь. Ну?

– Подумать надо.

– Хорошо. Подумай. С женой, вон, посоветуйся. Только решение, всё равно, сам принимай. В таких делах на женское мнение нельзя опираться. Завтра утром жду твоего звонка.

На стол легла чёрная, с тиснёнными золотом буквами, визитка, а Князь поднялся из за стола и пошёл к выходу. Игорь прошёл следом и закрыл за ним дверь.

– Ну, что думаешь? – поинтересовался он у жены, когда вернулся назад в комнату.

– Страшно! Игорь, может, ну её, работу такую?

– Знаешь, Ир, самому страшно. Но, всё-таки работа. По деньгам неплохо. Слышала, что сказал? Машина, квартира, мобила.

– Игорёша, их, ведь, убивают.

– Дураков убивают, которые уже краёв не видят и страх теряют. А у меня вы есть. Мне осторожность и страх терять нельзя. Поэтому, не бойся.

– Мне кажется, или ты уже всё решил?

– Наверное, решил. Вот, смотри, зелёненькая бумажка. Эти братки такими сорят направо и налево, а мы смотрим сейчас на неё, как на чудо. Да, она и есть для нас, сейчас, чудо. Ты – красивая молодая женщина. Да я зубами скрежещу, когда смотрю, в каких ты обносках ходишь! А Сёмка подрастёт? Что мы ему дадим?

– Но, ведь, это людей бить! Пытать, может быть!

– Не обязательно. А, в принципе, мы с тобой не виноваты, что нас жизнь загнала в такую ситуацию. Мы достойны большего. И не наша вина, если единственный способ выбраться из этой ямы – пойти на службу к Князю. И, потом, смотри сколько людей без работы, а предложение сделали мне. Глупо не воспользоваться.

Ирка посмотрела на мужа. Среднего роста, не коренастый, скорее худощавый, с коротким ёжиком тёмных волос, умными карими глазами и слегка свёрнутым набок, когда-то сломанным, носом, такой родной и, сейчас, такой далёкий, весь уже там, на своей новой работе, где он заработает все сокровища мира. Почему-то у неё появилось такое чувство, что она его теряет.

Братком муж не стал, что Ирку обрадовало. Когда он появился дома в чёрной униформе с надписью «Охрана» на спине, у неё отлегло от сердца и появилась надежда на то, что этим всё и ограничится. С сияющими глазами и гордым видом Игорь выложил на стол аванс в двести долларов. Сразу помчались на базар и прикупили одежду и обувь. А на зарплату Игорь вывел семью в парк, и они бегали между деревьями и играли в снежки. А потом пошли в новомодную пиццерию и, выстояв сумасшедшую очередь, лакомились пиццей.

Ирине из школы пришлось уволиться, и она опять засела дома с сыном, занимаясь домашними делами. И, нельзя сказать, что она расстроилась от того, что перестала преподавать. Как-то не рвалась больше распинаться перед великовозрастными оболтусами. А Игорь, словно на седьмом небе был. Ему всё нравилось, и форма, и резиновая дубинка на поясе, и, вообще, работа. А зарплата – тем более. Как раз наступила весна, и март выдался, на удивление тёплым. Появилась возможность гулять налегке и демонстрировать всем на улице свои обновки. Встречающиеся на улице бывшие коллеги с завистью смотрели на её одежду и посвежевшее лицо. Особенно часто они виделись с Танькой, которая иногда забегала, чтобы поделиться последними сплетнями и попить натурального кофе, который, с недавнего времени, прочно обосновался на Иркиной кухне.

– Ты прикинь, – прихлёбывала подруга ароматный напиток. – эта грымза Карелия вчера на педсовете верещала, как резанная.

– Чего это она?

– Василиска пришла на уроки в дольчиках.

– Ну и что?

– А то, что эти дольчики кислотного цвета, а юбка сверху почти ничего не прикрывает. Все старшекласники сбежались, стояли, смотрели и слюни пускали. Как она орала!

– А Василиска?

– А, что Василиска? Отморозилась и сидит, ресницами своими нарощенными хлопает. Ей-то, что? Я уверена, что уже вечером духи ей занесла, или помаду какую-нибудь, и опять ходит, как ни в чём не бывало. У неё духов этих, как у дурака фантиков. Её Армен, чем хочешь, обеспечит.

– Что же она, тогда, работает? Я, вон, при первой возможности уволилась.

– Не знаю. Говорит, что языковую практику терять не хочет. У неё мечта: куда-нибудь в иностранную фирму переводчиком устроиться. Хотя, какая там практика с нашими дебилами?

– Скажешь тоже. Не дебилы же они.

– А, кто? Учишь их, учишь, а на выходе – ноль. Да, ладно о школе. Как у вас? Как Игорь?

– Работает. Когда Князь его к себе пригласил, я думала, что он в братки подастся, станет людям руки выкручивать, да пальцы ломать. Но, пронесло. Где-то на объекте стоит сутки через двое. Недавно, говорят, вора поймал. Ему премию выписали.

– Счастливая ты, Ирка. Повезло. Муж на работу устроился, зарабатывает нормально.

– Не сглазь. У меня всё время такое ощущение, что это ненадолго.

– Да перестань ты! Всё же нормально! Чего тоску нагонять и себя накручивать?

– Понимаешь, не для того же, чтобы где-то на воротах стоять, Князь его на работу взял. Для этого, вон, полгорода здоровых мужиков без работы ходит.

– А, для чего, тогда?

– Мне кажется, что к Игорю присматриваются. И, скоро, спокойная жизнь закончится.