Цветок сиреневой луны

Чередий Галина Валентиновна

Я огляделась в огромном мрачном кабинете. Там стояли в разных позах и сидели в креслах где-то десять мужчин разной внешности и возраста, но все в одинаковой одежде: красно-коричневого цвета, состоящей из камзолов, штанов и белоснежных рубашек с высокими воротниками. И все они уставились на меня с холодным исследовательским интересом.

Ну а я смотрела на единственную женщину в кабинете. Пожалуй, никого красивей её я не видела в жизни. Рыжие, практически красные волосы, молочно-белая кожа, огромные, вытянутые к вискам, изумрудные глаза, прекрасные благородные черты лица и царственная осанка. На женщине было платье цвета пламени, с такими же переливами от ярко-алого до желтовато-оранжевого, как у живого огня. На фоне мрачных мужчин в темной одежде она смотрелась ещё ярче. Да-а-а! Если бы я была мужчиной, то умерла бы у её ног. И она была единственной, кто смотрел на меня с теплотой, а не как на будущего подопытного кролика. А когда она улыбнулась, на душе стало тепло.

— Вот, знакомьтесь, моррин Елена. Это наш преподавательский состав.

Бодрый директор потащил меня внутрь.

Неожиданно женщина поднялась плавным грациозным движением.

— Морр директор, мне кажется, что моррин Елена достаточно провела времени в мужском обществе во время пути. Так что, я думаю, что представление вашего преподавательского состава может и подождать. Тем более что большая часть преподавать у неё не будет. Сейчас, думаю, ей хочется отдохнуть с дороги и принять ванну. Поэтому мы сейчас займемся устройством моррин Елены, а всё остальное подождет до завтра, — сказала она мягким, но не терпящим возражений голосом.

Директор открыл рот, видимо, чтобы возмутиться, но потом как-то сник и кивнул.

— Конечно, моррин Амалия. Ну что же, тогда устраивайтесь, моррин Елена, и жду вас завтра в…

— В удобное для вас время, — закончила фразу «королева». — Идемте, девочка моя. Морр Варандо, вы свободны. — Последняя фраза была сказана ледяным тоном. Я сразу вспомнила слова Афри, что наставница ведьм в академии недолюбливает дроу.

Выходя из кабинета, я услышала недовольный ропот за спиной, но моррин Амалию он, судя по всему, нисколько не волновал. Я обернулась к Афри. Он ободряюще кивнул мне в сторону уходящей ведьмы и одними губами произнес: «Увидимся позже». Ну, позже так позже. И я пошла вслед за моррин Амалией. Надо сказать, что глядя на её легкую походку и гибкие движения прекрасного тела, я остро чувствовала себя какой-то гадкой уткой, неуклюже переваливающейся сбоку набок.

— Деточка, вы так странно на меня смотрите всё время. Вас что-то смущает?

У неё что глаза на спине?

— Просто вы самая красивая женщина, которую мне приходилось видеть в жизни, моррин Амалия.

— Манни Амалия. Моррин — это официальное обращение, дитя. Мои ученицы и мои сестры обращаются ко мне и друг к другу — манни. Тебе многое нужно узнать о нашем мире. И, в первую очередь, как управлять силой, притягивающей мужчин. Поэтому я и увела тебя из кабинета директора, пока у нас не образовалось несколько влюбленных и озабоченных магистров. На них, конечно, есть амулеты, защищающие от подобного воздействия, но поток, исходящий от тебя, такой мощный, что, боюсь, они не выдержат. Как ты с этим жила до сих пор?

— Да по-разному жила. Иногда было весело, но чаще напрягало. А вы мне тоже амулет дадите, чтобы мою охмурительную энергию сдержать?

— Твою что? Ах, это… — Амалия рассмеялась веселым серебристым смехом. — Нет, дитя. Ведьмы, в отличие от магов, не используют амулетов. Мы управляем стихиями напрямую. А сексуальное влечение — это тоже мощная стихия.

Вспомнив некоторых мужиков, я не могла не согласиться.

— Тут вы правы, мо… манни Амалия. Еще какая стихия. Скажите, а почему у магистров одежда была коричневая, а у вас платье красное? Это потому что вы ведьма?

— Совершенно верно. Моя основная стихия — огонь, вот я и ношу его цвета. Да и представь меня в этом коричневом кошмаре, в котором тут ходят. Нет, ни за что! — Плечи женщины передернулись.

— А какая стихия у меня?

— Пока не знаю, дитя, и это очень странно и интересно. Я не могу различить цвета твоей ауры. Такое впервые. Я её вижу, но ни различить цветов, ни увидеть изменений от эмоций почему-то не могу. Словно она закрыта от меня полупрозрачным туманом, тонким, но совершенно непроницаемым. Но с этим мы позже разберёмся. А пока тебе нужно отдохнуть от общества дроу. Что сильно достали тебя эти братья Варандо?

— Да нет, в принципе. Афри вообще очень добрый и порядочный чело… дроу. Я считаю его другом.

— Чтобы дроу мог дружить с женщиной?! Дитя, для этого она должна быть старой, как мир, или страшной, как мавка зеленолапая. А это точно не про тебя. Хотя младший Варандо ещё слишком молод, может, пока дружба с ним и возможна. Но поверь, это ненадолго. А с остальными братьями ты встречалась?

— Ну да. Ифер… весьма колоритная личность. Слегка достало находить его каждое утро в своей постели, — честно призналась я.

— И как он тебе? — По губам Амалии скользнула хитрая улыбка. — Хорош, мерзавец, правда?

— Да, трудно не признать, что он красивый мужчина. Хотя жутко доставучий.

Амалия резко обернулась и удивлённо посмотрела на меня.

— Впервые вижу женщину, которая жалуется на обилие внимания со стороны Ифера Варандо.

— Почему? Он ведь бабник страшный, — удивилась я.

— В том-то и дело, что он ни в одной постели надолго не задерживается. Хотя знаю многих моррин, кто был бы не против заполучить этого стервеца в длительное пользование. И как же тебе удалось подогревать его интерес к себе длительное время?

— Думаю, это всё потому, что кроме здорового сна ему в моей постели больше ничего не обламывалось. Он и жениться уже на мне с горя хотел, но мне как-то недосуг.

— Манни Елена! — Ведьма захохотала, держась за сердце. — Ты просто неподражаема! Ты оставила Ифера Варандо с носом, ну или… неважно. Ты нам обязательно должна всё рассказать!

— Да нечего тут особенно рассказывать, — смутилась я.

Но Амалия продолжала смеяться. Успокаивалась, поднимала глаза на моё озадаченное лицо и опять заходилась смехом. За этим милым общением мы незаметно подошли к цели. То, что именно тут живут ведьмы, у меня не вызывало сомнений. Белоснежное воздушное здание с огромными окнами отличалось от остальных построек на территории академии как ночь и день. В здании было три этажа, но свет горел только в окнах первого. Перехватив мой взгляд, Амалия тяжело вздохнула.

— Да, манни Елена, раньше все этажи были заполнены ученицами. Но вот уже десять лет как юных ведьм становится всё меньше. И всё чаще исчезают взрослые ведьмы. Если так пойдет и дальше, то управлять стихиями скоро станет некому. — В её голосе слышалась откровенная боль.

— Что значит исчезают? Умирают? — решила уточнить я.

— Нет! — Амалия в ужасе замахала на меня руками. — Их звезды становятся тусклыми, но, слава Богине, не гаснут совсем. Никто не знает, где они и что с ними, но пока хотя бы есть надежда. И, хочу тебе сказать, что на твой приход в наш мир многие, и я в том числе, возлагаем большие надежды. Никогда еще к нам не приходили существа из совершенно не магического мира, и я думаю: это знак. Нашему миру жизненно нужны ведьмы.