Цветущая вишня. Рассказы о любви
Шрифт:
Еще у Наташи был сын, славный мальчуган лет четырех, которого она частенько доверчиво оставляла на мое попечение. Разок ей, правда, пришлось раскаяться в своем легкомыслии. Там где мы отдыхали, есть какое-то море, только в нем нельзя купаться. То ли медузы, то ли еще что, но в воду никто не заходил. Зато были катамараны, которые я тогда обожала. Могла часами накручивать педали и уплывать далеко-далеко. Вот Наташа в очередной раз зачем-то уехала в город и оставила мне своего ребенка, а я его взяла с собой покататься. Она возвращается – а мы все катаемся. Едва различая на горизонте наш катамаран, Наташа перепугалась, решила, что мне не хватает сил догрести обратно, подняла по тревоге спасателей, и они бросились на помощь. А мы с ее малышом в это время всего лишь безмятежно качались на волнах, любуясь дивным морским пейзажем, обсуждали очередную рассказанную мной сказку, и даже не предполагали, какая драма разыгралась только что на берегу. Больше Наташа почему-то не просила меня присмотреть за ее мальчиком.
Но отпуск, как известно, рано или поздно заканчивается. Наташа уезжала первой. Мы с Андреем и Иваном проводили ее на поезд. Потом грустно напились втроем. Стало очевидно, что объединяла нас только Наташа и мы все были немного влюблены в нее. С ее отъездом развалилась и наша компания, да об этом особо никто и не сожалел.
Пришло время и мне лететь домой. И тут выяснилось, что о билетах следовало позаботиться как минимум неделю назад. Сейчас же их просто нет. А ведь Наташа предупреждала. Что делать – поехала я в аэропорт и допоздна сидела в очереди к администратору, пытаясь дождаться, что кто-нибудь передумает лететь. Но таких умников там и без меня хватало, поэтому ожидания мои были напрасны. Билеты никто не сдавал, а очередь только увеличивалась. Впрочем, о том, что мне в этот день не улететь, я догадалась еще на станции, ожидая электричку до аэропорта. На пыльных дверях вагона, остановившегося напротив меня, было большими буквами написано неприличное слово из трех букв.
В той бесконечной очереди познакомилась я с такой же несчастной жертвой собственной непредусмотрительности. По странному совпадению ее тоже звали Наташа. Ее изобретательности можно было позавидовать – и к начальнику аэропорта мы с ней ходили, пытались уговорить его продать нам билеты вне очереди, и на полосу взлетную бегали, упрашивали экипаж посадить нас на места для стюардесс, и в порт Владивостока ездили, просились пассажирами на грузовой корабль.
В результате наших невероятных усилий новой Наташе удалось отчалить к родным берегам по паспорту моряка на рефрижераторном судне, а я все-таки купила билет на самолет, но только на следующую неделю. И пришлось мне еще несколько дней прожить в санатории. Уже без дружной компании. Появилось время читать и бродить в одиночестве по паркам. Неожиданно вспомнились Наташины слова о крещении. А что, думаю, может и правда? Крестятся же люди зачем-то. Да и потом, родилась я в этих краях, почему бы и не креститься мне здесь? По крайней мере, это логично.
Поехала во Владивосток, на последние деньги – четыре тысячи рублей, крестилась. Обряд тот и сегодня вспоминается мне с неприязнью – настолько все это было устроено неловко, неудобно. Грубый толстый поп, орущие дети, тесная душная комнатушка. Зачем-то всем, и мужчинам и женщинам, велели по пояс обнажиться и макаться в общий чан. Негигиеничное и некрасивое мероприятие. Покидала я церковь с чувством досады и к тому же без копейки денег.
На следующий день мой рейс. Сижу в аэропорту. Денег нет, есть хочу, лететь боюсь. Настроение скверное. Вспоминаю про крестик, полученный при крещении. Думаю – надеть что ли? Мало ли, самолет как-никак. Ладно, надену, не помешает. Надеваю. Через минуту ко мне подходит незнакомая женщина и говорит: вы, я вижу, одна летите, у вас вещей совсем нет. А у меня, наоборот, слишком много. Вы не могли бы мне помочь – взять на себя часть моего багажа? Я вам заплачу. Четыре тысячи рублей. Я оторопело смотрю на нее и беззвучно соглашаюсь. Она дает мне эти деньги и продолжает: вы, может быть, есть хотите? Тут лётная столовая очень хорошая, за углом, вы сходите, а я за вашей сумкой присмотрю. Не волнуйтесь, идите. Меня Наташа зовут, кстати, – уловив мое замешательство, улыбнулась она.
Понемногу приходя в себя, я отправилась искать лётную столовую. Вкусно и недорого отобедав, продолжая пребывать в некотором легком трансе, я погрузилась в самолет и полетела домой. И с тех пор свой крестик стараюсь никогда не снимать.
А с Наташей, той самой, номер один, мы еще долго писали друг другу – сначала обычные письма, потом электронные. Постепенно, как это часто бывает, расстояние и время сделали свое дело, и наша переписка затихла. Но я все равно часто вспоминаю ее с большим теплом и считаю своей неофициальной крестной.
День Победы
Мы приехали в Харбин 9 мая. С этим городом была как-то связана судьба моего деда, советского офицера, служившего в числе прочего и на Дальнем Востоке. Деда я помню мало, жила у него в возрасте полутора лет, но память сохранила летний сад, где я, маленькая, сижу на руках у деда, а он, счастливый, кружится в вальсе. Еще от деда остался орден. Им я всегда гордилась. И всегда любила 9 мая.
Теперь, подъезжая к Харбину, я связала два обстоятельства – День победы с военной службой деда, и испытывала удивительное ощущение, что этот город мне совсем не чужой. Как будто я уже бывала здесь много раз. Может быть даже жила. Тем более, что из окна поезда пригороды Харбина не очень отличались от пригородов, допустим, Москвы. Только людей было мало. Оживил унылый пейзаж какой-то китаец, выгуливавший крупную немецкую овчарку. Я подумала – а разве они не едят собак? Но вспомнила, что этим вроде бы грешат корейцы, и невольно усмехнулась своим глупым мыслям.
Привокзальная площадь встретила нас горячим воздухом, насквозь пропитанным выхлопными газами, невообразимым шумом от автомобильных гудков и толпами несущихся куда-то озабоченных людей. На лицах многих были повязки из белой ткани, видимо таким образом они пытались защититься от уличного смрада.
Малахитово-золотой отель Кунь Лунь, ростом выше двадцати этажей, находился в пяти минутах от вокзала, и мы быстро перекатили туда свои сумки на колесиках.
В Харбине нам предстояло провести всего один день, а дальше следовать через весь Китай на местном поезде к морскому курорту Бэйдахе или Бэдайхе, я все время путаю.
Сначала Стас, самый опытный из нашей компании товарищ, уже не один раз бывавший в Китае, отвел всех в ресторан, там немного перекусили, потом в номере освежились и переоделись. Стас представил нам переводчицу Надю, которую, конечно, звали куда как заковыристее, но для нас она была Надя, ну и слава богу. У Нади было большое нездорового цвета угреватое лицо, и короткая коренастая фигурка без талии. Но мне она понравилась своей приветливостью и доброй улыбкой. Надя предложила нам съездить в буддистский храм и еще какой-то парк, где построены миниатюрные копии архитектурных памятников мира, в том числе Кремля. Это было интересно и мы, разумеется, согласились.
Перед поездкой еще оставалось немного времени, и все решили немного отдохнуть. Стас возмущался, что не может отправить ни одну смс домой. Все пытались ему помочь, долго мучились с настройками телефонов, но ничего не получалось. Мне тут же захотелось что-нибудь написать тебе, и повод как будто был – поздравить с Днем Победы, но я не то чтобы сомневалась, что мне удастся отослать сообщение, тем более – получить на него ответ, я была почти уверена, что ничего не выйдет. И все-таки я набрала коротенькое поздравительное смс, нашла твой номер и нажала – отправить.
Конец ознакомительного фрагмента.