Цветущий Омут Конохи. Книга первая: Семечко
Шрифт:
Р-ры. И что мне это дает? Кирпичики инь, кирпичики ян…
Нарисовала в блокноте значок инь-ян, рядом добавила стилизованную молнию и язычок пламени с толстым черным контуром. Допустим, вот этот контур — кирпичики инь. Чем больше вложено кирпичиков ян, тем мощнее выйдет техника, но пропорционально вырастает и количество кирпичиков инь для достаточно «прочного» контура контроля. В случае стихийных преобразований, скорее всего, действует принцип разной структуры. Алмаз и графит имеют один химический состав, райтон и катон состоят из одной и той же чакры. Рассуждая логически, повышенный расход при использовании стихийной чакры может быть связан как раз с необходимостью сначала разбить структуру инь-чакры, которая и придает чакре стихийные свойства. Хм. То есть, получается, инь тратится на процесс преобразования, а ян идет собственно на электричество?
У-у-у, Нидайме велик. И коварен. Техники в свитке хокаге он записал…
Лучше бы теорию чакры куда-нибудь записал! Даже охранять не пришлось бы, потому как только самородки уровня Орочимару или Йондайме оценили бы, какое это сокровище.
Я грустно посмотрела на исчерканную страничку блокнота. И ведь шевелится же подозрение, что реализация идеи достаточно проста, на уровне того же запечатывающего свитка. Вот если бы это подозрение еще направление размышлений подсказывало — цены б ему не было.
До фуин мои загребущие лапки еще не добрались, так что принципы действия печатей я представляю весьма смутно. Например, кибакуфуда, она же взрывпечать. При рисовании мастер вкладывает определенное количество особым образом структурированной чакры, которая при нарушении стабильности печати высвобождается в форме взрыва. Для детонации чаще всего используется импульс чакры другого… резонанса? Структуры? Короче, другой чакры. В зависимости от силы и структуры этого импульса можно варьировать время до взрыва. При обучении работе со взрывпечатями обычно ставят навык подавать импульс на стандартную задержку в полторы или три секунды, особо талантливые осваивают замедленный подрыв секунд через пять. При установке ловушек для детонирующего импульса используется чакра жертвы, поэтому взрывпечать нужно сначала определенным образом подготовить — по сути, расшатать до предела, чтобы даже слабый фон чакры, который окружает любого шиноби, сработал катализатором взрыва. И, по сути, для эффективной работы с кибакуфудами интуиция важнее точного расчета. Как ни крути, печати рисуются вручную, а значит, быть абсолютно одинаковыми не могут. Те, у кого в этой области талант, при наличии минимального количества времени на подготовку десятком обычных взрывпечатей могут укатать токубецу-джонина. Не монстра уровня Асумы или Майто Гая, но все-таки. Кибакуфуда вообще штука интересная. Эффективная, функциональная, достаточно дешевая в производстве, чтобы их даже генины могли себе позволить. При некоторых усилиях — пачками. Те же запечатывающие свитки уже требуют гораздо более тонких навыков. А взрывпечати… Кажется, нет ни одного шиноби, который не умел бы ими пользоваться. Подаешь чакру — запечатанное в ней распечатывается взрывом. Причем усилить взрыв переподачей не выйдет — только ускорить. Малышню учат осторожности как раз на слабеньких «хлопушках», которые могут оглушить, хорошенько закоптить, но сильного вреда не причинят. После того, как такая недо-кибакуфуда пару раз долбанет прямо в руках, наука правильной детонации постигается прямо-таки интуитивно.
Нарисовала в блокнотике нечто, смутно похожее на узор взрывпечати. Посверлила его взглядом. Умных мыслей в голове от этого не добавилось. Все-таки граната — она и есть граната. Сделать ее может не каждый, а вот рвануть кольцо и бросить много ума не надо. Тем более что Райджин не распечатывает заранее вложенный запас, он преобразовывает энергию прямо на ходу…
Стоп. А почему нет? Сама же предположила, что схема накопитель-трансформатор реализована с помощью фуин. И если предположить, что она именно двухступенчатая… Я поспешно зачиркала карандашом, набрасывая схему. Подача чакры активирует фуин накопитель большой емкости, который и запечатывает первую порцию… А поскольку подача не прекращается, то следующая же порция одновременно служит активатором для распечатывания, как при детонации кибакуфуды. Только в условиях «на выход» проставлено не «взрыв», а «электричество». Ну и мощность наверняка ограничена, чтобы меч не разнесло при подаче слишком большого количества чакры.
А-а-а, как же я хочу его разобрать и проверить! А нельзя. И по правилу ремонтируемого будильника, когда часы как не ходили, так и не идут, только осталась куча лишних деталей, и из простой осторожности. Сенджу Тобирама имел репутацию человека въедливого, предусмотрительного и осторожного, с него сталось бы прикрутить к своему творению «защиту от дурака». Вот как долбанет током смертельной мощности при попытке сломать рукоятку, и доказывай потом, что ты на благо науки старалась. Нидайме, ага. В Чистом мире.
Мне нужен Джирайя. Кажется, он один из наиболее известных мастеров фуин в нынешней Конохе. Но санина носит неизвестно где, и когда он вернется — вопрос интересный… Впрочем, начать можно и с вопросов собственному сенсею. Даже обоим. У Тсунаде-сенсей есть инфуин, и такую штуку без определенного уровня понимания теории не поставишь, а Какаши-сенсей запечатывал джуин Саске. Вот пусть и проконсультируют, возможно ли в принципе то, что я тут нафантазировала.
Отлично. План действий на завтра готов, Райджин можно с чистой совестью отдавать парням — пускай развлекаются, заодно и замеры сделают по скорости разрядки и взаимодействию с препятствиями. Саске с его шаринганом никакого блокнота не надо.
А я пойду и все-таки куплю бонсай. Надо же поддерживать собственный флешмоб!
Отступление
— АНБУ-сан, возьмите, пожалуйста. Это подарок, — уважительный поклон, легко удерживаемый на вытянутых руках увесистый горшок с бонсаем. Не особо скрываемая лукавинка в зеленых глазах.
Тензо вежливо поблагодарил, принял горшок. Проводил юную куноичи взглядом. Да, пожалуй с них все и началось — вспомнить хоть, как команда Какаши-семпая пришла к полигону безликих с вопросом о том, не находятся ли занятия кулинарией под негласным запретом для высокоранговых шиноби. Потом были бенто, Кубикирибочо… и бонсаи. Кто первым подарил маленькое деревце, так и осталось загадкой, но розоволосая куноичи подхватила идею с неожиданным азартом. Непонятно только, как ей удалось втянуть в это остальных — и ладно бы только ровесников! Но ведь было уже несколько случаев, когда даже не шиноби останавливали бойцов в масках, чтобы вручить очередной бонсай.
Первое деревце вызвало недоумение. Последующий десяток — раздражение, потому что вручались бонсаи любому АНБУ, но с неизменным упорством стаскивались к Тензо. В конце концов, эта шутка насчет мокутона была забавной только первые раза три. Да и небольшую комнату горшки с растениями загромождали с пугающей скоростью. Но потом…
Пользователю мокутона несложно вырастить беседку, дом или длинную веранду, опоясывающую дом, выделенный бойцам АНБУ. Нелюдимые, не привыкшие к мирной жизни и не особо умеющие жить не на задании, они охотно селились в стороне от прочих и не смущались довольно аскетичными условиями жилья. Обычные, хоть и скуповато обставленные квартиры были настоящей роскошью по сравнению с подземными полигонами.
Теперь этот дом опоясывала вкусно пахнущая свежим деревом веранда, на которую и перекочевали все бонсаи. Особо сложного ухода они не требовали, но все равно, когда по возвращении с недельной миссии Тензо обнаружил деревца политыми, это было… неожиданно.
Бойцы АНБУ не стремились к общению, предпочитая забиваться в свои квартиры, как в норы — и наверняка опутывая жилище десятком ловушек. Не потому, что опасались нападения.
Просто для привыкших жить в тени слишком неприятно было оказаться на открытом пространстве. Безликие убийцы, личный отряд хокаге, бойцы для щекотливых поручений… В АНБУ попадали лучшие, но редко, очень редко это было личным выбором.
Гораздо чаще этим лучшим больше некуда было пойти. Хатаке Какаши — после смерти своего отца и команды. Тензо — из лабораторий Орочимару и подземелий Корня.
Учиха Итачи, равно отвергнутый собственным кланом и деревней.
Копирующего ниндзя уважали в АНБУ не только за силу. И даже не за то, что при всех недостатках, своих Хатаке вытаскивал до последнего.
Просто Какаши — один из немногих — сумел заставить себя шагнуть на свет. Сделаться мишенью на открытом пространстве.
И перестать себя этой мишенью чувствовать.