Цветы абсолютного зла

Данилова Анна

– Нина Петровна, где вы находились все это время, что так хорошо все видели и слышали?

– А вы еще не поняли?

– Неужели в теплице?

– А где же еще? Начал накрапывать дождь, стало холодно, я все-таки надеялась, что в теплице застану кого-то из сторожей. Мне, в конце-то концов, было обидно, что я столько времени провела возле этой чертовой теплицы, а бегонии так и не купила. Но в теплице никого не было… Понимаете, с одной стороны, мне было небезопасно одной находиться в теплице, потому что, если бы меня там застали, то подумали бы, что я – вор… С другой стороны, и выйти оттуда оказалось не так просто – ведь там были эти двое, которые выясняли

отношения… Я видела все в окно… А они меня – нет. А потом они стали приближаться к теплице… Он догонял ее, а она истерично так хохотала, дразнила его… Я видела его совсем рядом, этот коричневый костюм и эти странные пуговицы… И подумала еще тогда, почему жена ему не пришьет новые пуговицы? А затем они от крыльца отдалились, я выскочила из теплицы и быстрым шагом направилась на аллейку. И почти тут же меня догнал этот мужчина, догнал и перегнал, он очень спешил… Он направлялся к главному входу в парк, видимо, у него там была машина. А я пошла домой.

– Значит, вы больше туда не возвращались?

– Куда, в теплицу? Нет, конечно. Там был скандал. Сторожей все равно нет… Да бог с ними, с бегониями… – Нина Петровна налила себе еще чаю. – А потом я узнала, что в парке нашли убитую девушку. Я даже представила себе, как ее могли убить и кто. Конечно, тот мужчина со сломанными пуговицами. Я же видела, как он во время разговора с ней схватил ее за плечи и прижал к дереву, она, думаю, ударилась головой о ствол… Наверно, он вот таким же образом ее и убивал, бил головой о дерево… Если бы я только знала, что она осталась там лежать на земле… Может, она была еще жива… Но кто знал, кто знал… Вот в такую историю я влипла со своими цветами, дура старая…

– Но вы вспомнили, где видели прежде этого мужчину?

– Да, вспомнила. Больше того, я даже отправилась туда через пару дней, чтобы убедиться, что это именно он. Прихожу, представляете, а он там. И в том же костюме, только сверху – белый халат, но расстегнутый… И снова эти отвратительные обломанные пуговицы… Кто их сломал и почему?

Юля позвонила по телефону, который ей дала их новая сотрудница, Таня Бескровная.

– Таня, ты еще не спишь?

– Нет. Только что пыталась уговорить по телефону Шубина позвонить Корнилову, чтобы тот подселил в камеру к Ивлентьеву кого-нибудь из своих людей, чтобы он ничего с собой не сотворил… Интуиция мне подсказывает, что это не он… А у вас есть новости?

– Ты не можешь разгадать одну довольно странную загадку?

– Это какую же?

– Мужской костюм, а на пиджаке все пуговицы обломаны…

– Я поняла. Если бы у меня дома не было шкафа-купе, я, может, думала бы до самого утра. Но у меня шкаф-купе. Когда я спешу, то двигаю створку, и рукава моих костюмов оказываются зажатыми между створками, вот пуговицы с хрустом и крошатся… А если человек импульсивный, нервный, вроде меня, вечно куда-то спешащий, то у него никогда не будет пуговиц на пиджаке…

– Спасибо, Таня. Потрясающе. Думаю, скоро и у меня появятся интересные новости… Что касается твоей интуиции, я тоже не верю в виновность Ивлентьева… А Шубину я сама позвоню…

Земцова посмотрела на Нину Петровну.

– Так где же работает этот человек?

Глава 21

Была уже глубокая ночь, когда Юля из машины позвонила Корнилову домой.

– Виктор Львович, извините за беспокойство, но у меня появился свидетель, который видел Олю Неустроеву живой и невредимой после того, как ей дал пощечину Ивлентьев. Больше того, эта женщина, я имею в виду свидетельницу,

знает в лицо, быть может, и настоящего убийцу. Я понимаю, что сейчас ночь и вы спите, но мы должны, понимаете, обязательно должны задержать этого человека… Я сейчас позвоню Шубину с Женей, и мы поедем на место. Конечно, задерживать его мы не имеем права…

Она говорила это с трудом, зная, что ее слова напоминают сейчас грубую лесть, но иного выхода не было.

– Кто он? – не проснувшимся голосом буркнул Корнилов. – Я его знаю?

– Может, и знаете… Это частная ветеринарная клиника, работает круглосуточно. Полчаса тому назад я звонила из квартиры свидетельницы туда, сказала, что у моей собаки большая рана, что она истекает кровью, но мне бы хотелось, чтобы ее прооперировал лично Валентин Николаевич, которого мне порекомендовали… К счастью, я разговаривала именно с ним, с этим самым Валентином Николаевичем, и он ждет сейчас меня с раненой собакой… Это недалеко от набережной, записывайте адрес…

– Земцова, а если ты ошиблась?

– Я лично подарю вам тысячу долларов, идет?

– Ладно, по рукам. Мы будем там минут через сорок, раньше не получится…

– Думаю, что вы и сами знаете, но я все же напомню… Понадобится группа экспертов-криминалистов. Там, в этой лечебнице, наверняка есть помещение, где они встречались во время ночных дежурств – Оля и Абросимов, это фамилия ветеринара. Необходимо проделать точно такую же работу, как и в теплице.

– И сколько же ему лет, этому ветеринару?

– Приблизительно столько же, сколько и Ивлентьеву…

– И что это ее так тянуло на стариков? Молодых, что ли, мало?.. – Корнилов тихо выругался. – Ладно, пока. – И повесил трубку.

Юля позвонила Шубину, разбудила его, вкратце обрисовав ситуацию, и после этого Земцова и Патрик поехали в лечебницу. Она находилась на одной из кривых узких улочек, тянувшихся из центра города к набережной, и занимала старый, но довольно-таки прилично отремонтированный двухэтажный особнячок. Скромная вывеска, перильца крыльца отполированы прикосновениями множества рук, а скамейка перед лечебницей в нескольких местах проломлена. Чувствовалось, что место это бойкое и известно многим любителям домашних животных. Почти во всех окнах первого этажа горел свет.

Юля с Патриком вышли из машины, Юля позвонила. Послышались шаги, затем мужской голос спросил:

– Кто это?

– Меня зовут Юля, я звонила вам минут двадцать тому назад, у меня собака ранена… Сейчас мой муж вместе с другом везут ее на другой машине, а я выехала первой, чтобы убедиться, что ее будет оперировать Абросимов.

Дверь открылась, и Юля увидела перед собой обаятельного, улыбчивого мужчину, правда, лысоватого и с брюшком. Белый халат на нем не сходился, и Юля увидела обломки пресловутых пуговиц на коричневом пиджаке. Они на самом деле почему-то бросались в глаза.

– А что это у вас все закрыто? – спросила она тихо. – Боитесь, а?

– Так ночь на дворе… Мало ли кто может войти, если оставить дверь открытой. У меня все-таки медикаменты, наркотические средства, применяемые для наркоза, деньги пусть небольшие, но все-таки…

– Понятно.

– А вы проходите. Холодно же.

Тут он бросил взгляд на Патрика и почувствовал некую тревогу. Дамочка только что сказала, что ее муж с другом везут раненую собаку, тогда кто же этот мужчина? А может, его обманули и это обычные грабители? Или наркоманы? И как бы в подтверждение своих подозрений он увидел направленное на него дуло пистолета. Женщина смотрела на него в упор.