Цветы Белого ветра
Шрифт:
— Пойдем с нами к заливным лугам! Они сияют вплетенными в серебро изумрудами! Но еще прекрасней медоточивая река, та, что за лугами! Идем! Идем же скорей! — наперебой звали голоса из пестрой толпы.
Отвечая на приглашения вежливой улыбкой, Северин продолжал продвигаться вперед, прочь от водопада и неумолкающих фей. Вот уж с кем ему не по пути — так это с феями. Он прекрасно помнил, что если дело дойдет до водоема, то в таком случае о возвращении в свой мир можно забыть. Самое забавное, что магу действительно хотелось пить, а так как в настоящем виде, он вряд ли мог испытывать жажду, это необъяснимое желание его настораживало.
Дуновение легкого ветерка потревожило серебряные листья растущего неподалеку деревца, и они зазвенели, словно
Каким бы ярким ни казался свет запускаемых в небо диковинных огней, как бы ни старались феи увлечь Белозора своей игрой в догонялки, он все равно беспрерывно осматривался, словно искал кого-то. И, как оказалось, искал не напрасно. Когда взгляд мага зацепился за взгляд знакомых голубых глаз, он, очертя голову бросился вперед, ловко пробираясь сквозь толпу гуляющего народца. От сильного волнения Северин напрочь забыл о том, что может летать. Впрочем, играющий в догонялки наивный народец предположил, что гость просто-напросто присоединился к их игре.
В конце поляны, на пустом потрескавшемся пьедестале, вытянув лапы, лежал огромных размеров кот — пушистый, с пышной гривой. Взгляд спокойных, светлых глаз был устремлен на Белозора. Это был взгляд не животного, а человека.
Они не шли, а, скорее, перемещались в пространстве. Северин догадывался что, их целью является бесконечная лестница, обвивающая ось Подлунного мира, этакий серебристо-молочный столб, который устремлялся как вниз, так и наверх. Кот первым достиг цели. Устроившись возле ступеней, он закрыл глаза и стал похож на неподвижную статую. Подбежав к коту, Северин встал на колено и попытался дотронуться до его шеи, но ладонь прошла сквозь прозрачную гриву. Видимо только перстень и шнурок являлись единственными материальными вещами в мире мертвых.
— Мне незачем объяснять тебе что-либо. Ты и так прекрасно осведомлен о моих злоключениях.
Хранящий молчание кот бросил на мага хитрый взгляд, вскочил и ловко потрусил вверх по ступеням, при этом часто оглядываясь, дабы проверить, не отстал ли его подопечный.
Так потянулся счет бесконечным, взмывающим вверх ступеням. Несколько раз мимо двух одиноких, идущих по лестнице фигур, пролетели птицы с искаженными злостью женскими лицами. Каких-либо иных признаков жизни пока что не наблюдалось.
В голову Северина начали закрадываться мысли о том, как хорошо в Подлунном мире и что здесь его ждет множество загадок и тайн, разгадка и открытие которых подвластны только ему одному. Стоит лишь протянуть руку и витающая в воздухе магия сольется с ним в единое целое. И не нужно делать каких-либо усилий для того, чтобы приобрести еще большее могущество. Но с другой стороны, Белозор слишком хорошо помнил свое усеянное шрамами, закаленное в боях тело, ему слишком нравилось ощущать неистовый ветер, бьющий в лицо во время бешеных скачек. В конце концов, если верить словам Кадджах" а, то Яське грозит опасность. Он просто обязан вернуться… Да, он утолит свою жажду исследований в этом Подлунном мире, но позже.
В нескольких местах лестница разветвлялась и даже искривлялась, причем настолько, что было трудно понять каким образом по ней можно пройти и в то же время не свалиться вниз. Этот необычный мир жил своими законами, в которых не находилось места человеческой логике. Однако, маг беспрепятственно и с легкостью шел за своим проводником, поднимаясь выше и выше по разветвлению, состоящему из волнообразно застывших ступеней. Кот резко остановился и прыгнул на парящую рядом со ступенями площадку и скрылся из виду. Северин, бросив взгляд на уводящую в небо бесконечную лестницу, последовал его примеру и очутился на широком пустыре, усеянном ковром из разноцветных сухих листьев. Помимо листьев, на пустыре находилось множество гигантских темных статуй по сравнению с которыми маг казался низкой травинкой.
Белозор обернулся: каким-то странным образом пустырь почти не был виден с лестницы, зато с пустыря прекрасно обозревалась каждая ступень волнообразного ответвления, по которому он только ступал. Откуда-то снизу донеслось красивое пение сладкоголосого хора. Пение было настолько завораживающим и манящим, что магу захотелось подчиниться зову, броситься на поиски хора. С большим усилием он поборол в себе это желание и, стараясь не слушать пение, осмотрелся. На осеннем пустыре — так Северин мысленно назвал это место — на достаточно приличном расстоянии друг от друга возвышались каменные статуи, вездесущий свет лун почти не касался их.
Лицо ближайшего великана скрывало тонкое, словно сотканное из тысячи паутинок покрывало, другой великан слишком низко склонился над книгой, третий прятал лицо в ладонях, лик четвертого затемнял капюшон. Вдобавок ко всему здесь находилось множество женских статуй. Их лиц тоже не было видно, но плавные изгибы тел, облаченных в разнообразные одеяния, подчас даже слишком замысловатые, говорили сами за себя.
Внезапно находящийся возле Северина кот рассыпался на миллион огненнокрылых бабочек и перед магом возник одинакового с ним роста человек, в пронзительно-голубых глазах которого застыли две хитрые искорки. Белозор хотел что-то сказать, но не успел, потому что вокруг его щиколоток обвилась возникшая, словно из воздуха огромная кобра. Однако вновь обратившийся в кота человек не стал терять драгоценного времени. Свершив мощный прыжок, он сбил угрожающе раздувшую капюшон кобру с ног мага.
— Ну, у вас здесь все по-старому. — Северин улыбался, наблюдая за развернувшейся баталией.
— Кайя! — раздался зовущий откуда-то издалека голос.
Неистово зашипевшая кобра, словно нехотя свернулась в клубок и растаяла в воздухе. Оставшийся на пустыре кот подошел к магу и заговорил, не раскрывая рта:
— Пойми, я обязан подчиняться законам Подлунного мира и поэтому так же сильно желаю оставить тебя здесь.
— Знаю. Поэтому не искушайся общением со мной.
До ушей мага донесся тяжелый вздох.
— Мне запрещено помогать, поэтому я могу лишь указать, которая из них статуя Ринн-Хасса. — он кивнул на нечто, отдаленно напоминающее огромную скалу, которая возвышалась где-то посередине осеннего пустыря. — Знаешь, эти статуи материальны.
— Спасибо. Мне пора.
— Мы еще увидимся! И передай шаману, что он тот еще хмырь! Хмырь, который больше всего на свете дорожит своим… Кхм!.. троном.
— Передам! — Через несколько секунд и Белозор уже стоял возле указанной статуи.
Теперь он мог видеть то, что многие каменные гиганты были увиты паутиной и покрыты чем-то похожим на пыль или пепел. Означало ли это, что таких богов предали забвенью? По крайней мере, статуя Ринн-Хасса, до которой почти добрался маг смотрелась не такой заброшенной, хотя создавалось впечатление, что у каменного изваяния бывали времена получше. В правой руке божества находился посох, который ровно до середины был покрыт темно-зеленым мхом. Северин попробовал отскоблить его ногтем, но ничего не получилось. Мох словно нарисовали. Так или иначе, разбираться в причинах плачевного состояния каменных истуканов, ему было некогда. Он несколько раз обошел вокруг Ринн-Хасса и посмотрел наверх: в лунном небе, кружили огромные птицы, подобные тем, что встретились ему по пути на пустырь. Еще раз посмотрев на небо, маг с легкостью вскарабкался на плечо гиганту и заглянул ему в лицо. Лицо, как у большинства статуй, было скрыто капюшоном. Зато ему удалось рассмотреть каменную птицу, сидящую на другом плече божества. Спустившись на землю, Белозор встал перед Ринн-Хассом на колено и, начертив на статуе особую руну, выпустил на нее магический огонь. Руна засветилась, по статуе пробежали серебристые искры и серая, покрытая паутиной фигура на пару секунд превратилась в гладкий, черный лед, в котором отразились бледные луны и звезды. Больше ничего не происходило.