Цветы цвета неба
Шрифт:
— Ты связалась с главным советником императора? До самого правителя не смогла вновь добраться, так решила за второго человека в империи ухватиться? Ну да, куда мне тогда до него, — прищурив глаза, со злостью смотрел на меня Орм.
— Да думай, что хочешь! — это представление отняло у меня последние силы. Я оттолкнула Хурта и поторопилась в свои покои.
Лежа уже в кровати, я прокручивала в голове события сегодняшнего весьма насыщенного дня, точнее вечера. А Орм натолкнул меня на интересную мысль. А что если попросить графа Конета сыграть роль моего фаворита? Да, Рион просил меня не афишировать свои отношения с мужчинами. Но ведь так или иначе многие мужчины будут искать моего внимания. А если пустить слух, что у меня связь с Конетом, то вряд ли найдутся люди, которые решат перейти ему дорогу. Надо будет поговорить об этом с Рионом. Надеюсь он мне не откажет. А вот как поговорить об этом с графом? Попробую и это спихнуть на императора. Потому как боюсь, если я с этим приду сначала к графу, то кто-то из нас не выживет.
Глава 20
Чтобы отвлечься от вчерашних событий, я решила отправиться в главный госпиталь Амаллиона, а на обратном пути заехать к супругам Бортуом.
— Эйм, ты поедешь со мной? — спросила я у сына.
— Мам, но ведь я сегодня еду с папой по делам, — ответил он.
— А может ты с ним в следующий раз съездишь? — попросила я, хотя уже заранее знала ответ.
— Ну пожалуйста, можно я сегодня отправлюсь с папой? А завтра мы с тобой куда захочешь пойдем! — синие глаза с мольбой глядели на меня.
Мне осталось только кивнуть. А завтра они, наверняка, поедут еще куда-нибудь, а бедная мама опять останется одна. Вздохнув, я поцеловала в макушку сынулю и отпустила его.
Во дворец я прибыла, когда уже стемнело. Торгест и Тимеа с одной стороны подняли мне настроение, а с другой — невольно вызвали во мне зависть. Глядя на то, как трогательно и нежно Торгет относится к своей семье, как Тимеа окружает своих мужчин заботой и уютом, мне захотелось разрыдаться как девчонке и всхлипывая, голосить: 'я тоже так хочу!'. Но мне оставалось только радоваться за своих друзей.
Спать еще не хотелось, поэтому я отправилась к своей излюбленной скамейке в парке. Проходя мимо беседки, я услышала какой-то шум там. Ну мало ли, может кто решил тоже вечер провести на воздухе.
— О — о-о, да это же леди Риндамия! Не желаете составить мне компанию? — из беседки выглядывала нетрезвая Эрикель.
От неожиданности я споткнулась. Пришлось остановиться. А моя фрейлина махала мне рукой, приглашая к себе.
— Да не бойтесь, я одна тут. Заливаю горе вином.
Что же у нее случилось, что она так набралась? Внутренняя борьба была недолгой. Я пошла в беседку.
— Мы же с вами теперь подруги по несчастью, — пролепетала Эрикель, поднимая початую бутылку, предлагая мне тоже выпить. Я отказалась.
— И что же у нас с тобой общего — несчастного? — спросила я.
Девушка, совсем не как леди, громко икнула, но ответила:
— Ну как же? Он выбрал не одну из нас, а эту! Где только ее взял? При дворе ее раньше не было. И я, — подчеркнула она, — про нее совсем ничего не знаю. И никто не знает. Может вам что-то известно?
— Нет. Я про нее также ничего не знаю, — ответила я, с удивлением взирая на девушку.
Она же вроде лучшая подруга Сарики, а тут заливает вином горе от того, что Рион не выбрал ее в фаворитки. Женской дружбы не бывает? Или она заканчивается, когда на горизонте появляется мужчина? Вот так она хранит память об умершей подруге? Какая прелесть. В любом случае, после сегодняшнего ее выступления быть моей фрейлиной ей не светит.
— А с другой стороны, так вам и надо! — зло прошипела Эрикель. — На меня он никогда внимание не обращал. И я почти смирилась с этим. А вот то, что он и вас отверг… Это вам воздалось!
Она снова удивила меня.
— И что же я такого плохого совершила, за что мне сейчас воздается? — поинтересовалась я с недоумением.
— Ты разрушила жизнь Сарики, — перешла уже на ты фрейлина. Я поморщилась, но возражать не стала. Что сейчас этой пьяни говорить?
— Я с ней даже знакома не была, о чем ты? — спросила я.
У короля Камарина было трое детей. Два старших сына — надежда и будущая опора государства. И долгожданная и обожаемая младшенькая дочка — Сарика.
Она с детства привыкла, что ей чуть ли не поклоняются. Отец безмерно любит и балует, братья пылинки с нее сдувают, мать позволяет ей все и радуется своей прелестной дочери. Маленькая принцесса вызывает у всех окружающих восхищение. Ей никто не смеет перечить, и все капризы выполняются в два счета.
А с возрастом эта прелестница стала замечать, какую реакцию она вызывает у мужчин. Высокая, стройная красавица одним взглядом была способна очаровать мужчину. Любого. И она начала этим безрассудно пользоваться. Количество разбитых сердец не поддавалось подсчетам. Отец ее только отмахивался от опасений матери. 'Главное, что она с ними в койку не падает. Пусть развлекается девчонка. Ничего страшного'.
Еще до войны с Вадомой в Камарин с визитом приехала делегация из Аударии. Возглавлял ее принц Эйннарион.
Сарика, увидев красивого мужчину, тут же решила: 'Он будет мой!'. Эйннарион же особого внимания на принцессу не обращал. Да, красива, да, дочь правителя. И что? Она же самолюбива и не слишком умна. А таких девушек вокруг него и без того хватало.
Через месяц делегация уехала. Аударийцы вернулись домой, подписав лишь пару выгодных соглашений, но при этом так и не договорившись о ключевых моментах внешней политики, а именно — нейтралитет Камарина в случае войны. А Сарика осталась с осознанием того, что есть мужчины способные противостоять ее чарам.
Впервые в жизни она влюбилась. Да еще и без взаимности. Как он мог не влюбиться в нее? Он даже ни разу не улыбнулся ей. Вежливо приглашал ее на танцы, но ни разу не согрел сердце бедной Сарики теплой улыбкой. Комплименты говорил, да. Но с такой холодной отчужденностью, что приятно не было абсолютно.
Принцесса начала чахнуть. Былые развлечения не интересовали ее. Ничего не могло вывести ее из состояния апатии. Мысли Сарики занимал только он. Этот ужасный принц Аударии, который посмел оттолкнуть ее.