Цветы для Розы
Шрифт:
— Мадам желает поговорить с тобой, Филипп.— Незаметно для себя Тирен перешел с ним на «ты»; теперь, когда он знал его имя, молодой человек казался ему старым знакомым. Филипп кивнул и скрылся в кабинете. Вернулся он секунд через двадцать, сразу же направился к столику с зеркалом и вновь выдвинул маленький ящичек. Достав из него отрывной блок с листками из тонкой глянцевой бумаги с огненно-красной каймой, разлинованной золотом, он принялся что-то писать красивым элегантным почерком — по-видимому, то, что следовало сказать вместо «Сезам, откройся!». Подчеркнув написанное, он подошел к Тирену, причем так близко, что исходящий от него запах туалетной воды перебил все ароматы, наполнявшие салон.
— Вот,— сказал он,— это адрес. Бульвар Адмирала Брюи, 69. Сейчас
Внимательно слушая его, Тирен чувствовал искреннее восхищение столь романтично обставленной процедурой проникновения в любовное гнездышко. Сколько же времени должно пройти, прежде чем круг замкнется и названия опер начнут повторяться? Намереваясь подождать такси на улице, Тирен направился к выходу. Филипп учтиво распахнул перед ним дверь. Когда он проходил мимо, молодой человек доверительно склонился к его уху и шепнул:
— До свидания, мсье, желаю вам удачи.
Дом номер 69 на бульваре Адмирала Брюи оказался роскошного вида белоснежным зданием, богато украшенным великолепной лепниной и мраморными статуями, вставленными в ниши между окнами на каждом этаже. Тротуар в этом месте бульвара был гораздо шире, чем даже на центральных улицах. Высокая кованая металлическая ограда с причудливым рисунком, за которой раскинулась зеленая лужайка с благоухающими розовыми клумбами, была покрыта блестящей черной краской; бронзовые наконечники столбов высились над ней как ряды копий. Ворота были открыты. Тирен подошел к входной двери и проделал необходимую процедуру. Замок щелкнул, он надавил на тяжелую дверь, вошел внутрь и вновь оказался в обстановке роскошного великолепия перед мраморной лестницей, устланной мягкой красной дорожкой. На черной табличке под стеклом против фамилии Сонге, выгравированной четкими, покрытыми металлической краской буквами, значилось «6-й этаж». Он прошел к лифту и — как сам сформулировал это — вознесся.
Выйдя из лифта, он увидел, что она ждет его на пороге квартиры. До этого он даже не пытался представить себе, как мадам выглядит на самом деле; фотографию же он видел лишь мельком и уже успел порядком забыть. Скорее всего, думал он, сейчас перед ним появится некая роковая женщина в длинном черном, красном, золотистом или же белом платье до пола, или, быть может, этакая роскошная кокотка, ярко и вызывающе накрашенная, а может, она окажется тощей интеллигентного вида дамой в строгом костюме и толстых очках. В действительности все оказалось вовсе не так. Небольшого роста, на вид — явно за тридцать. Простая английская блузка, жемчужно-серая плиссированная юбка прямого покроя. Лакированные туфли на невысоком каблуке. Худощавая — свободный поясок на платье лишь слегка обозначал талию. Волосы темноватые, довольно коротко подстриженные. На овальном лице почти нет следов косметики. На шее — тоненькая золотая цепочка. Красивая улыбка обнажает ряд ровных белоснежных зубов, в уголке рта поблескивает золотая коронка. Встретившись с взглядом ее янтарного цвета глаз, Тирен почувствовал, как по телу пробежала теплая волна, и понял, в чем кроется главная сила этой женщины. Ее загадочный взгляд обладал, казалось, почти гипнотическими свойствами — в нем ясно читались ум, живость, нежность, заинтересованность, внутреннее напряжение. От нее в равной мере можно было ожидать и холодной расчетливости, и попыток флирта, и, быть может, даже некоторой дерзости. Насколько он мог судить по фотографии, найденной в бумажнике Вульфа, подобное представление о ней трудно было бы составить. Однако сейчас он был полностью во власти исходящих от нее волн магнетизма.
Она заговорила; теперь, при личной встрече, ему показалось, что голос ее имеет другой, еще более приятный оттенок:
— Прошу вас, входите.
Он взял
Она принесла поднос с бокалами и графинчиком шерри, что для Франции было, честно говоря, довольно-таки необычно. «Откуда ты знаешь мой вкус? — мелькнула у него мысль.— Может, думаешь, что так приличней будет беседовать о Вульфе,— ведь о тебе я обещал не говорить. И все же, когда в передней мы проходили мимо твоих дорогих мехов и изящных шляпок, пикантных зонтиков и сапожек, мимо этажерки с разными медальонами, миниатюрами и статуэтками из оникса и воска, мимо манекена, которого ты нарядила на манер королевского пажа,— когда мы созерцали все это, я успел заметить кое-что, о чем непременно тебя спрошу».
— Шерри?
— Спасибо, с удовольствием. А вы?
— Тоже, разумеется. Меня к нему приучил Виктор.
Откинувшись на спинку кресла, она взяла бокал обеими руками, любуясь цветом напитка, искрящегося и переливающегося в лучах, преломляемых хрустальными стенками.
— Итак,— сказала она,— приступим к делу, мсье?
Вопрос прозвучал так прямо и деловито, что он сначала даже слегка опешил. Что ж, вполне естественно, их беседа вовсе не была обычным рандеву, и ему следовало подготовиться заранее. Он неуверенно начал:
— Вы ведь знаете, что Виктора убили? Об этом много писали.
— Да, я читаю газеты. Я знаю, что его больше нет.
— Вероятно, вы понимаете, что возникает вопрос — почему? Намекают на определенные причины… личного характера.
Она слегка улыбнулась:
— Виктор был таким милым… таким хорошим человеком. Мне он очень нравился.— Она вздохнула.— Я, по крайней мере, ничего обо всем этом не знаю.
Ее слова заставили Тирена насторожиться. Он тщетно попытался встретиться с ней взглядом — она отводила глаза. Он спросил:
— Как долго вы были знакомы с Виктором Вульфом?
— Впервые мы встретились с ним на каком-то вечере. Он был в высшей степени очарователен. Под конец он попросил разрешения проводить меня домой, однако в тот вечер у меня уже был провожатый. Тогда он спросил, каким образом он мог бы снова встретиться со мной. Я ответила, что, если интерес у него не пропадет, он может посетить меня в моем магазине.
— Скажите, а он был в курсе… как бы это выразиться… он знал ваши условия?
Какое-то мгновение большие удивленные глаза вопросительно рассматривали его; затем послышался мягкий серебристый смех; наконец она снова стала серьезной, пригубила шерри и отставила бокал на столик.
— Вы ведь обещали, что мы не будем касаться моей скромной персоны. Тем не менее я вам отвечу. Иногда бывает, что я встречаюсь с кем-нибудь без всяких условий,— больше того, случается, иду даже на его условия. Как я уже сказала, Виктор обладал каким-то ни с чем не сравнимым шармом; в течение весны и лета он несколько раз навещал меня. Мы стали с ним добрыми друзьями. Он никогда не выдвигал никаких грубых требований, как… ну, знаете, как нередко бывает в подобных случаях. Мы часто весьма интересно и доверительно беседовали. И что самое главное, между нами установилось такое взаимопонимание, которое позволяло отбросить всякого рода условности.
Внимательно слушая ее, Тирен попытался представить себе их взаимоотношения. Кое-что в ее словах было неясным; это тревожило его. Он спросил:
— А где вы встретились с ним в первый раз?
— В посольстве. Мне часто приходится общаться с дипломатами.
— И они время от времени поверяют вам небольшие секреты?
Она в упор посмотрела на него:
— Что вы хотите этим сказать?
— В тайной полиции на вас имеется небольшое досье,— вы это знаете?
Она вздрогнула и выпрямилась. Сообщение подействовало на нее именно так, как он и рассчитывал. Она быстро справилась с собой и сказала: