Цветы любви, цветы надежды
Шрифт:
За день до отъезда из Бангкока Гарри преодолел свою клаустрофобию, сел в «тук-тук» и отправился на базар. Он купил отрезы шелка для мамы и Оливии, для отца — роскошную китайскую трубку из слоновой кости, а последние баты потратил на подарок для Лидии: выбрал ей маленькое серебряное колечко с янтарем под цвет ее глаз.
Гарри уже отыграл в баре, оставив последний вечер свободным, чтобы провести его с Лидией. Они взяли лодку и приплыли в ресторанчик на другом берегу реки. Деревянная платформа зала имела наклон, и у них под ногами тихо плескалась вода. В мягком свете китайских фонарей Гарри потянулся через стол и взял Лидию за руку.
—
В глазах Лидии заблестели слезы.
— Гарри, да, я согласна! — Она посмотрела на кольцо, улыбнулась и вытянула руку вперед, чтобы полюбоваться украшением. — Это самый красивый подарок в моей жизни!
В ту ночь оба не спали. Они любили друг друга и говорили о будущем — обсуждали, где будут жить, когда Гарри вернется, и наслаждались каждым мгновением, понимая, что это их последняя совместная ночь перед разлукой.
— Я буду писать тебе каждый день.
— А я буду писать тебе, — ответила Лидия. — Дай мне свой адрес.
Гарри уже подумал об этом. Выдвинув ящик прикроватной тумбочки, он достал оттуда листок бумаги.
— Пиши сюда.
Она прочла написанное, потом бережно убрала листок в свою корзинку.
Гарри дал ей адрес Билла. Он полностью доверял своему молодому сержанту. На войне между ними возникла крепкая дружба. Гарри вспомнил жуткие дни, предшествовавшие их пленению. Когда Сингапур попал в руки японцев и их батальон окружили солдаты из Страны восходящего солнца, куда лучше подготовленные к войне в джунглях, чем малочисленная армия северного Норфолка, Гарри отдал должное превосходным боевым инстинктам Билла, который почтительно предложил наилучший план действий по спасению.
Однажды утром Билл заметил снайпера, притаившегося в густых зарослях. Через пять минут посыпался град пуль, и маленький отряд уставших британских солдат поредел на пять человек. Когда все стихло, Гарри встал: глаза слепило, а в ушах еще звенели ружейные выстрелы. Билл подбежал к нему и швырнул на землю. Предназначавшиеся ему пули просвистели мимо, угодив в банановое дерево.
— Чуть не задело, сэр, — задыхаясь, проговорил Билл, продолжая закрывать Гарри своим телом.
Гарри отплатил Биллу добром. Когда они прибыли в Чанги, он рассказал японцам про садоводческие таланты Билла, и те сделали его смотрителем постоянно растущего кладбища. Эта мрачная должность, несомненно, спасла Биллу жизнь. В то время как пленные тысячами отправлялись на север строить бирмскую железную дорогу, Билл, не поднимая головы, хоронил своих товарищей, и японцы его не тронули.
И вот теперь Гарри вновь понадобилась помощь Билла. Это был единственный человек, которому он доверял: кто-то же должен получать письма Лидии и отправлять ответы Гарри. Пока он будет дома, не стоит лишний раз травмировать Оливию, показывая свою любовь к другой женщине. Он не хотел, чтобы жена случайно наткнулась на их переписку.
Гарри тяжело вздохнул, и Лидия взглянула на него с беспокойством.
— В чем дело, Гарри? — спросила она.
— Ничего, милая. Просто мне очень не хочется от тебя уезжать. — Он вновь обнял девушку. — Хорошо хоть здесь, в отеле, ты в безопасности. Это меня успокаивает.
— Да, со мной все будет в порядке. Я каждый
Утро наступило слишком быстро. Одевшись, Гарри обнял Лидию и крепко прижал к груди.
— Я люблю тебя всем сердцем, милая. Пожалуйста, верь мне! Я обязательно к тебе вернусь.
Она посмотрела ему прямо в глаза. Лицо ее было спокойным.
— Я буду тебя ждать.
Глава 41
Англия
1946 год
Когда рассеялся ранний утренний туман и сквозь облака пробилось слабое солнце, Гарри защелкнул замки на своем чемодане и вышел на палубу посмотреть, не появился ли на горизонте Филикстоу. Эконом сказал, судно подойдет к пристани через час. Значит, через час ему придется встретиться с полузабытыми серыми тенями прошлого...
В конце мая погода для Англии установилась довольно мягкая, но Гарри дрожал на утреннем ветру. Он пережил мучительный месяц на борту корабля, обдумывая предстоящую встречу с семьей: как сообщить родителям и жене о своем решении? Когда вдалеке возникли очертания Филикстоу, у Гарри начали сдавать нервы. Он знал, что должен сохранять спокойствие и невозмутимость. Нельзя поддаваться ни на какие, даже самые слезные уговоры.
«Буду представлять прекрасное лицо Лидии и ее точеное обнаженное тело во время любовной близости. Я вернусь к ней, чего бы мне это ни стоило!»
Оливия сидела в унылом портовом кафе с другими беспокойными женами и родителями, ожидающими прибытия своих любимых. С отвращением прихлебывая жидкий чай с порошковым молоком, она гадала, узнает ли собственного мужа.
Когда вернулся Билл, на другой день Элси примчалась в дом Оливии и без стука ворвалась в ее спальню.
— Ох, мисс, он стал совсем седым, а кожа обвисла, как у старика! Ноги похожи на прутики, зато у него огромный живот — точно он беременный и носит двойню. Говорит, это из-за риса, все мужчины в Чанги были такими же. — Элси высморкалась. — Но это еще ничего... То есть я, конечно, рада, что он вернулся домой целым и невредимым, но у него такой взгляд... Смотрит так, будто находится где-то далеко и едва меня узнает.
— Элси, — успокоила ее Оливия, — дай ему время. У него шок: он вернулся в Англию, к своим родным, после трех с половиной лет, проведенных в жуткой заморской тюрьме! Привыкнет, даже не сомневайся!
— Я знаю, но мне так хотелось его увидеть! Последнюю неделю я не спала от волнения. — Она печально покачала головой. — А он, похоже, не рад встрече со мной.
— Мы и представить себе не можем, какие страдания выпали на их долю. Нас предупреждали, что они вернутся подавленными и растерянными. Уверёна, когда вернется Гарри, будет то же самое. — При мысли об этом Оливия ощутила спазм в желудке.
— Знаете, мы с его родителями сэкономили свои продуктовые карточки и обменяли их на солидную ножку ягненка ему на обед. Ведь это всегда было его любимым блюдом. Но он едва к ней притронулся, мисс! А когда мы легли спать, — Элси покраснела, — он отвернулся от меня и тут же заснул. Даже не обнял, не приласкал!
Оливия старательно готовилась к тому, что муж вернется другим человеком — суровые годы войны и плена не могли не подорвать его здоровье и психику. Однако ее бесконечно пугал момент первой встречи.