Цветы Сливы в Золотой Вазе или Цзинь, Пин, Мэй
Шрифт:
Симэнь Цину было приятно видеть, как страсть овладевает всем существом Цзиньлянь, и он с нетерпением ждал счастливых минут. Хозяйка подала две чашки чаю. Одну – Симэню, другую – Цзиньлянь.
– Займи, милая, почтенного господина, – обратилась она к Цзиньлянь.
– Выпейте по чашечке чайку.
Хозяйка заметила многозначительные взгляды, которыми обменивались Симэнь и Цзиньлянь, и, глядя на Симэня, провела рукой по щеке. Симэнь понял, что половина дела сделана. Так уж повелось: за чаем любовники сговариваются, за вином в любви сливаются.
– Если бы вы не соблаговолили заглянуть к старухе, я б не посмела пойти к вам с приглашением, сударь. Но знать судьбе было так угодно: вы сами пожаловали, и так кстати. Говорят: один проситель двух господ не беспокоит. Вы же, ваша милость, помогли старухе деньгами, а госпожа – трудами своими. Как мне только благодарить вас! Счастливый случай свел вас. Нельзя ли попросить вас, сударь, занять место хозяина, потратиться немного на вино да кушанья и угостить госпожу за ее старание?
– У меня с собой серебро, а мне и невдомек. – Симэнь вынул около ляна и передал старухе Ван, чтобы та купила вина и закусок.
– Ну что вы! Из-за меня, пожалуйста, не беспокойтесь! – воскликнула Цзиньлянь, но осталась на своем месте.
– Будь добра, займи пока господина, а я сейчас приду, – сказала старуха и вышла за покупками.
– Не уходите, мамаша, – протянула Цзиньлянь, но с места не сошла.
Все текло как по маслу. Ведь у них было одно желание. Хозяйка удалилась, оставив Симэня наедине с Цзиньлянь. Симэнь, не отрывая глаз, смотрел на красавицу. Она была покорена его красотой, но, опустив голову, сосредоточенно шила и лишь украдкой бросала взоры на гостя.
Вскоре появилась старуха. Она внесла на блюдах и подносах жирного гуся и поджаренную утку, самого свежего мяса и изысканных фруктов и расставила кушанья на столе.
– Ну, убирай работу, дорогая, и садись за стол, – пригласила хозяйка.
– Не смею я! – сказала Цзиньлянь. – Вы сами покушайте с гостем, мамаша.
– Что ты говоришь! Ведь господин Симэнь тебя угощает, – изумилась старуха и подвинула яство поближе к Цзиньлянь.
Они сели за стол, налили вино. Симэнь взял полную чарку и, поднося ее Цзиньлянь, сказал:
– Выпейте, пожалуйста, эту чарку до дна, сударыня.
– Я вам весьма признательна, сударь, за ваше внимание, но мне не выпить так много, – благодарила его Цзиньлянь.
– Вы пить можете, дорогая, я знаю, – вставила старуха. – От чарки-другой ничего с вами не случится.
О том же говорят и стихи:
Достойно сожаления, пожалуй, Кокетничать с любовником случайным. С Сянжу Вэньцзюнь когда-то [10]убежала, Теперь Цзиньлянь Симэня повстречала.Цзиньлянь взяла чарку и поклонилась Симэню и хозяйке.
– Мамаша, прошу вас, предложите госпоже закуски, – беря палочки, обратился Симэнь к старухе.
Та принялась потчевать Цзиньлянь самыми лакомыми кусками. Вино обошло три круга, и хозяйка пошла подогреть еще.
– Позвольте спросить, сколько цветущих весен видели вы, сударыня? – обратился Симэнь к Цзиньлянь.
– Впустую прожила двадцать пять лет. Родилась я в год дракона, девятого дня в первой луне, в полночь.
– Значит, вы, сударыня, ровесница моей жене. Она с того же года. У нее день рождения пятнадцатого в восьмой луне, поздно вечером. Она на семь месяцев моложе вас.
– Вы убиваете меня, сравнивая небо с землей.
– Как умна и рассудительна супруга господина У! – вмешалась в разговор хозяйка. – Как сметлива! Недаром в шитье мастерица! Всех философов знает, играет в двойную шестерку, шашки, кости, знает шарады. А как пишет!
– О, другой такой не найти! – воскликнул Симэнь. – Господину У просто повезло.
– Не хочу вас обидеть, сударь, – продолжала старуха. – Женщин-то у вас в доме много, это верно, но похожа ли хоть одна из них на супругу господина У?
– Что правда, то правда, – вздохнул Симэнь. – Сразу всего не расскажешь. Не везет мне. Никак себе по сердцу не найду.
– У вас первая жена была замечательная, – заметила Ван.
– И не говори! Если б она была жива! А то нет у меня хозяйки.
Дом разваливается. Едоков собралось достаточно, а что проку? До хозяйства никому дела нет.
– И давно вы живете без хозяйки? – спросила Цзиньлянь.
– Нелегко мне об этом говорить Моя первая жена, урожденная Чэнь, была женщина умная и сметливая, хоть и вышла из низов. Во всем мне помогала. Но три года назад ее, увы, не стало. Я женился, но эта жена все время болеет и домашних дел не касается. А раз в хозяйстве беспорядок, и домой идти не хочется.
– Правду вам скажу, сударь, только не сердитесь, – начала старуха. – Госпожа своим шитьем побьет и вашу первую супругу, и теперешнюю. Да и красотой своей тоже.
– Да и манерами, и своим обхождением госпожа превосходит даже мою первую жену.
– Ну, а как та зазноба? – спросила, смеясь, старуха. – С Восточной улицы. Почему не пригласите старуху чайку попить?
– Это Чжан Сичунь, что ли? Протяжные романсы петь искусница? Не нравится она мне. Уж больно ветреная.
– А Ли Цзяоэр, что за изогнутыми перилами [11]обитает? Вы ведь с ней давно знакомы.
– Она у меня живет. Если бы могла она хозяйство вести, я б на ней женился.