Cyclum purgatorio

Насмешник Аноним

– Сейчас же они лишь былая тень себя и единственный путь для многих из них это наемничество. Но что будет если некий лидер объединит разрозненные кланы вокруг себя?

– И сделает это не без поддержки церкви?
– спросил, начавший нечто подозревать, Николас.

– Не без поддержки Конфедерации, - подправил Святейший.
– Церковь не интересуется мирскими делами.

"Ага, как же..." - подумал Николас услышав эту неприкрытую ложь, но вслух произнес.

– Имея союз с объединенными кроганами человечество может повысить свое влияние в секторе терминуса,

но также это может усложнить ситуацию с Советом Цитадели.

– Как и контакт со Статократией.
– добавил Святейший.
– У кроганов же нет даже своего флота в отличие от кварианцев.

– Зато имеется нескончаемый источник наемников в терминус, но в этом есть свой смысл, - вынужден был согласиться президент.
– В любом случае, пока у кроганов нет единого правительства говорить о каком-либо сотрудничестве в пределах терминуса, гуманитарной помощи любых размеров, о предложенных вами речь не идет вообще, либо сотрудничестве на государственном уровне - не имеет смысла.

– На все воля Всевышнего, - просто ответил Святейший.
– Возможно, что он не оставит кроганов без их мессии.

– Главное, чтобы он защитил этого разумного от попыток убийств агентами Совета, -ответил президент.
– Многих устраивает нынешнее положение вещей, и подобная "структуризация" кроганов может вызвать брожения.

– На все воля Всевышнего, - повторил Святейший и попрощавшись отключился.

– Похоже, что тебя изначально можно было выкинуть в мусорное ведро, - задумчиво проговорил президент, смотря на лежащие на столе предложение Ватикана по тучанке.

В том, что Церковь попытается найти подходящего кандидата среди кроганов он даже не сомневался, как и в методах Ватикана. В любом случае это задел на будущие и сейчас...

Додумать мысль до конца Николасу помешал вызов интеркома.

"Похоже, что хреновый день заимел все шансы превратиться в паршивый", - отметил президент, принимая вызов.

Через секунду перед ним предстала голограмма генерального секретаря Оливии Льюис.

Больше чем Святейшего президент презирал именно генерального секретаря. Причины были просты - во время проводимых им реформ на волне настороженности первого контакта он добился изрядного успеха, но порою приходилось идти на компромисс.

Оливия - один из таких компромиссов.

Уроженка североамериканского альянса тридцати лет от роду - метиска. По папе чернокожая по матери азиатка и что более отвратительно, чем принадлежность к африканской расе, она являлась атеисткой чья идеология идет в разрез с политикой президента.

– Господин президент!
– начала Оливия.
– Я хотела бы обсудить вопрос относительно внешней политики и программе внутренней социальной информации.

– Что конкретно вы желаете обсудить, Оливия?
– спросил президент.

– Я считаю, что для налаживания более крепких политических связей, следует пересмотреть ваш закон под номером альфа сто семнадцать.

На этих словах президент нахмурился. Этот закон был одним из тех, что удалось установить в довольно свободных рамках Конфедерации и касался

он создания определенного общественного мнения у населения, тем самых, немного ограничивая рамки автономных участников Конфедерации по отношению внутренней политики.

На практики это означало, что при описании быта, культуры и общественного строя чужих, больше внимания уделялось недостаткам чужеродных государств, а не плюсам. Если упоминают культуру азари, то необходимо сделать акцент на отсутствии морали и судебной системе, позволяющей избежать справедливого суда той азари, чьи преступления были направлены против иного вида. Если речь о турианцах, то на ряду с упоминанием дисциплины и военной мощи следует упомянуть высокомерие. Словом, создать у общественности мнение, что у чужих есть, несомненно, свои плюсы, но родная Конфедерация намного лучше.

– Поясните, - велел президент.

– Мы новички в галактическом сообществе, - начала Оливия.
– Нет ничего удивительного, что Совет, на данный момент времени, с осторожностью относится к Конфедерации. Наша внутренняя политика лишь усугубляет ситуацию, - с неким вызовом произнесла Оливия.
– Наблюдатели Совета несомненно информируют своих лидеров о нашей системе формирования общественного мнения, что отнюдь не делает нам чести в галактике. Та же посол азарийских республик уже намекнула на опасения развития ксенофобии на просторах человеческого пространства.

"Вот откуда ветер дует" - подумал Николас.

– Это называется "созданием патриотического общества" Оливия, - вежливо ответил президент.
– Было бы неразумно проводить политику восхваления чужеродного общества в ущерб Конфедерации.

– Естественно, - согласилась Оливия.
– Но речь идет не о восхвалении, а о формировании предвзятого мнения!

– С этой формулировкой я не согласен, - улыбнулся Николас.
– Если уж говорить о предвзятости, то именно человечество находится на статусе "фанатичных чудиков, верящих в демонов".

– В этом нет ничего удивительного!
– воскликнула Оливия.
– Нашему обществу уже давно следует принять демонов как чужеродный вид, а не относится как к неким мистическим тварям!

– Это уже решать не нам с вами. Верить либо не верить в мистическую природу демонов, либо существование Всевышнего право данное гражданам Конфедерации с рождения, - ответил президент с трудом сдерживая отвращение к этому воплощению греха азиатки с чернозадой макакой.
– Вы конечно можете поднять данный вопрос на следующем заседании, но без моей поддержки, - закончил Николас.

На это Оливия лишь покачала головой и произнесла.

– Я все равно считаю, что мы должны показать Совету, что нас можно не опасаться. Протянуть, ветвь дружбы, в некотором роде. Если нас и дальше будут воспринимать как наглых выскочек со всего размаху влетевших в болото, то это может повлечь за собой серьезные последствия в долгосрочной перспективе. Правительство Североамериканского Альянса согласно со мной в этом вопросе.

– У вас есть конкретные предложения?
– спросил Николас.